это ты шлялся, безбожник, в субботнюю ночь? Небось таскался по пятам за солдатами или глазел на военный корабль – слушал, как эти богохульники поют и бражничают в такую ночь! А ведь знает, поганец, что корабль уже вошел в гавань и госпожа Лечмир ждет, что я тотчас извещу ее об этом! И знает, бездельник, что я сижу здесь и жду его с самого что ни на есть захода солнца, чтобы послать весточку на Тремонт-стрит! Так ведь нет, его и след простыл, не докличешься! А знает, прекрасно знает, кого она ждет!
– Не сердитесь на бедного Джэба, маменька! Солдаты так исполосовали ему спину веревкой, что кровь текла ручьями! Госпожа Лечмир! А госпожа Лечмир, сдается мне, маменька, перебралась куда-то в другое место. Вот уже битый час, как я разыскиваю ее дом, потому что один господин, который сошел с корабля, хочет, чтобы Джэб отвел его к ней.
– Что болтает этот дурачок? – воскликнула его мать.
– Он говорит обо мне, – сказал молодой офицер, входя в комнату. – Если миссис Лечмир ожидает кого-то, то этим лицом являюсь я. Я только что прибыл из Бристоля на корабле «Эйвон». Но ваш сын и в самом деле немало покружил со мной по городу; он даже поговаривал о том, чтобы наведаться на кладбище Копс-Хилл.
– Не гневайтесь на безмозглого дурачка, сударь! – воскликнула почтенная матрона, устремив на молодого человека пронзительный взгляд сквозь стекла очков. – Он знает дорогу туда не хуже, чем в собственную постель, – просто на него находит по временам… Вот то-то будет радость на Тремонт-стрит! Да и какой же вы красавчик, статный какой! Уж вы простите меня, сударь, – продолжала она, словно в забывчивости поднося свечу к его липу. – Та же дивная улыбка, что у маменьки, тот же огненный взгляд, что у папеньки! Господи, прости нам наши прегрешения и пошли вечное блаженство на том свете тем, кто не знал счастья на этой злой и грешной земле! – в необычном волнении пробормотала женщина, опуская свечу.
Хотела она того или нет, но молодой человек расслышал все, от первого слова до последнего, и тень печали омрачила и без того сумрачное его чело. Однако он спросил только:
– Я вижу, вы знаете меня и мою семью?
– Я присутствовала при вашем рождении, сударь, и до чего же радостный был день!.. Однако госпожа Лечмир с нетерпением ожидает вестей. Мой бедный сыночек без промедления проводит вас к ней, и вы услышите от нее все, что вам надлежит знать… Джэб! Ну же, Джэб, чего ты забился в угол! Бери шапку и проводи молодого господина на Тремонт-стрит. Ты же любишь ходить к госпоже Лечмир, сынок, не так ли?
– Джэб сам, по доброй воле, ни за что не пошел бы туда, – насупившись, пробормотал дурачок. – И, если бы Нэб тоже не знала дороги туда, меньше было бы на ее душе греха.
– Да как ты смеешь, змееныш этакий! – воскликнула его разгневанная мать и, схватив кочергу, яростно занесла ее над головой своего упрямого отпрыска.
– Женщина, уймись! – раздался голос за ее спиной.
Смертоносное орудие выпало из ослабевшей руки мегеры,
