по глазам вижу, что всё прекрасно помнит. Вон, даже с ручки в карманы сложил с независимым видом.
– А красна девица должна уметь за себя постоять, – неожиданно выдал он. – Особенно если нет у неё того, кто защитит от охальников всяких.
– Вроде тебя?
– Вроде меня.
– Вот дочке своей и расскажешь, – не растерялась я.
Дивислав посмотрел на меня так, словно только что сделал какое-то крайне смелое предложение, а я возьми и согласись.
Алая лоза на моей руке больше не слепила пламенной силой и немножечко поблекла, горя мягким светом и рассеивая ночную тьму.
– А что… – начал было он.
– Кто ты такой? – ледяным тоном спросила я. – И почему ходишь рядом?
Он было открыл рот, чтобы что-то сказать, но, заметив мой взгляд, чуть нахмурился. Почуял, всё почуял. Вот и славно. Пусть говорит правду, а не ходит кругами.
– Живу я не близко и не далеко, Калинка моя, – заговорил Дивислав тем же низким голосом, от которого мне не по себе делалось. – Среди людей бываю, среди зверей тоже. Умереть не могу, а жить как хочется – не получается.
Складно как говорит. Только глаза – холодные-холодные, будто не любит вспоминать о своём роде, но ради меня почему-то согласился. Не ловушка ли тут?
И тут же поняла – не ловушка. Говорит искренне и правду, это уж чутье чудесницы подсказывает.
– Пока не могу открыться полностью, – продолжил он. – Но это будет недолго, вот увидишь.
Я задумчиво посмотрела на руку с лозой.
– А с чего взял, что захочу это видеть?
– Все хотят, – хмыкнул он. – А ещё… хочешь знать, куда девался друг твой голубоглазый. Вот и узнаешь.
Я резко вскинула голову, пристально глядя на Дивислава. Сердце в груди застучало быстрее прежнего.
– А ты знаешь похитителя? И так просто мне назовёшь его?
Он только молча смотрел на меня. А потом резко склонился, подцепил сильными пальцами за подбородок и шепнул, почти касаясь моих губ своими:
– Назову, Калина. Но не так просто. Дело у меня имеется к похитителю и разговор серьёзный. Но об этом ты узнаешь позже.
Алая лоза метнулась к нему, окутала жаром огня, однако Дивислав не обратил никакого внимания, словно и не чувствовал вовсе. А тело окутала слабость, и не поймёшь: от силы его нечеловеческой или чувства непонятного? Смешно и страшно одновременно.
– А как вернусь – женюсь на тебе, – шепнул он.
И я поняла, что не отступится от своего.
***
Утро выдалось ненастным. А после вчерашней ночи и выспаться толком не смогла. Всё в голове перепуталось, и мысли шальные бродили. Сначала о Ельке с Лелем, потом о Дивиславе. От последнего сила шла тёмная и густая, такую тронь – захмелеешь тут же, мир в иных красках увидишь. А сбегать – это не по-моему, волков бояться – в лес не ходить. Ну ладно. Тут, допустим, не волк, но явно не человек.
На
