вполголоса произнёс он, и чтобы она успокоилась, привлёк её к себе.
– А о чём мы говорили? – спросила она, испуганно смотря ему прямо в глаза. Она уже забыла, о чём они спорили секунду назад, и это её сильно напугало.
Мужчине стало стыдно: не так давно, когда она была без сознания, он говорил ей самые нежные, самые ласковые слова, и тут же готов был наговорить массу обидного только потому, что женщина от стресса бредит.
– Мы говорили, что надо попить.
– Попить? А что? – Она всё ещё смотрела в его глаза
– Вот вода.
– Вода? – сказала она так, точно впервые увидела разорванную канистру с водяными шариками, напоминающими ёлочные новогодние игрушки. – А что, если она отравленная?
– Нет, она чистая. Я уже пробовал, – солгал он.
Он пальцем дотронулся к одному из шариков. Тот, словно намагниченный, мгновенно приклеился. И поднёс к губам женщины. Она приоткрыла рот, и прозрачный шар стал становиться всё меньше и меньше, пока и вовсе не исчез, оставляя маленькие сверкающие бусинки на её бледных губах. Потом и он пил эту безвкусную жидкость, втягивая в себя, прикрыв от наслаждения глаза и не спеша проглотить её. Влага приятно обволакивала до боли сухое горло, и казалось, что нет больше наслаждения, чем просто попить воды.
– Ух! – вздрогнула от неожиданности женщина и часто задышала, когда он, держа на ладони дрожащий водяной клубочек, омыл ей лицо.
– Как ты? – заботливо поинтересовался он.
– Уже получше. Ты знаешь, со мной что-то не так.
– Не так? – словно эхо, повторил он её слова.
– Да, не так. Я вижу сны, но не так… чтобы я спала.… Нет, я не сплю, но я вижу их. Это странно – не спать и видеть сны. Вот и сейчас я вижу за твоей спиной ветку сирени. Я же знаю, что её не существует, но я… её вижу.… И так отчётливо. Так отчётливо я не вижу тебя, как её…
– Тебя лихорадит.
– Я знаю. Это уже давно. Но это – не то, совсем не то. Она колышется на ветру.
– Не думай о ней.
– Ты знаешь, я чувствую её запах, запах сирени. Как такое может быть? Я же знаю, что её не существует. И её лепестки вздрагивают.
– Тебе нужно успокоиться.
– А ещё я видела какие-то манекены, уродливые и страшные. Они летали в темноте и сталкивались со мной. Это, конечно же, был сон, но я так явственно чувствовала их холод, их холодные прикосновения ко мне.
Она вся задрожала, и в уголках её глаз собрались слёзы.
– Тихо, тихо, – прижал он её к себе. – Тебе они только привиделись. Тебе необходимо успокоиться. Дыши ровно, спокойно, как нас учили при экстренных ситуациях. Так, да. Хорошо. Хорошо…
– Ты знаешь, в одном из манекенов я узнала мужа… – говорила она уже как-то отрешённо. – Такого ведь не может быть: он – и вдруг манекен, – она тихо засмеялась. – Его же здесь, на корабле нет. Мы здесь ведь одни. С самого начала мы здесь одни, не так ли?
– Да, – ответил он. Голос его дрогнул, и она, заметив это, переспросила:
– Или мы здесь
