меня, буквально, из кожи вон лез, я упорно твердил: – без меня…
…За три недели эта история почти стерлась из моей памяти. Работа, хлопоты, семейные заботы – всё это оттеснило её на дальней план. Да я бы о ней и не вспомнил, если бы о ней не заговорил мой знакомый.
По смешной случайности с Алексеем Жарковым, с этим самым знакомым, я встретился в том же кафе, что и с Ивановым три недели назад.
– А ты помнишь Иванова, что у нас в ДК киномехаником работал? – спросил он меня за рюмкой коньяка. Я хотел, было, сказать, что встречал его недавно, но он перебил меня: – Знаешь, его на прошлой недели убили!
– Как?! – я чуть не опрокинул бутылку коньяку.
– Занятная, скажу, история, – выдохнул Алексей, – просто уникальная. Смешная и нелепая. Конечно, если смерть может рассмешить. Всё-таки как бы это ни было кощунственно, история действительно смешная. И её необходимо рассказать с самого начала…
Жарков тоже принадлежал к братству по перу, поэтому и изъяснялся так сложно, с манерной вычурностью.
– … итак, всё началось задолго до этого, – помпезно начал он, а я разлил в рюмки ещё коньяку. – Ты же слышал, что Иванов занялся бизнесом. И действительно, он занялся бизнесом и довольно успешно. Но пять лет назад связался с криминальными структурами. Участь любого коммерсанта в нашей стране, который вышел за рамки малого бизнеса. Дела, конечно, пошли в гору. Но три года назад на него сильно наехала налоговая, а его дружки из криминала, как сейчас говорят, попросту кинули его. Все бы ничего, но он ещё и остался должен этим браткам, и должен по-крупному. Жена и две дочери у Иванова во всей этой истории оказались совершенно лишними. Когда Иванов отказался выплачивать долги, они при странных обстоятельствах погибли в ДТП. Менты, правда установили, что ДТП не было подстроено. Всё случилось само собой – таков был вердикт гаишников. Иванов быстро разорился и опустился. После гибели семьи он ушел в глухую депрессию, долго лежал в больнице.
Когда же его выписали, то психика его была уже надломлена. Тогда-то он и решил свести счёты с жизнью. Но наложить на себя руки у него то ли духу не хватало, то ли в нем настолько силён был инстинкт самосохранения, то ли ещё что, черт его знает. Короче, самому поквитаться с жизнью у него не получилось. И до чего же он додумался?! Выдумал историю о том, как сделал открытие…
Жарков пересказал мне всё, что я и без него уже знал.
– …И представь, – продолжал Жарков, – нашелся-таки тот, кто помог ему осуществить прогулку в параллельный мир, сосед-пьянчуга из соседнего подъезда. Не представляю, как можно было уговорить на такое. Уговорил. Собственноручно написал на листе бумаге, что, мол, в своей смерти никого не винит, что добровольно уходит из жизни, и прочее, что всегда пишут в предсмертных записках…
Когда пьянчужка отрезвел и увидел, что эксперимент не удался, что прошло уже положенное время, когда Иванов должен был вернуться с того света, он сам вызвал наряд милиции. Какое ему грозит наказание, судить не берусь. Покойный,
