лси Кейси разочаровался сразу же, не успев выйти из автобуса: маленький захолустный городишко больше напоминал деревню, нежели нечто иное. И уж ничем зловещим тут точно не веяло.
«Глупости всё, – подумал Кейси. – Глупости, как ни крути».
Достав из кармана пачку сигарет, он чиркнул спичкой и закурил.
«Это ж надо было – повестись на такое».
Кейси хмыкнул и выпустил дым.
О Нью-Челси ходили дурные слухи. Кто-то говорил, что в старые времена городишко кишел ведьмами, кто-то – что некогда тут так свирепствовал Ку-клукс-клан, что людей вешали прямо возле собственных домов, кто-то – что тут в своё время развернулась яростная война между методистами и католиками. Но в любом случае, как ни крути, сейчас ничего подобного в Нью-Челси, по всей видимости, не происходило, и по внешнему виду он ничем не отличался от любого другого захолустного городка юга страны.
«Дурак ты, Кейси. Глупо было думать, что в этом самом месте в твоих грёбаных мозгах откроется волшебный краник, откуда потекут идеи.
Глупо».
Но отчего-то уезжать сразу же Кейси не захотел.
Он решил, что нужно осмотреться.
Цена на маленькую комнатку в мотеле была совершенно грабительской, но это явно было самое приличное, что возможно найти в этих местах.
К тому же, в комнате разрешалось курить.
«Приехал за идеями в южное захолустье, грёбаный дебил».
Кейси глотнул из бутылки. Виски был редкостно дерьмовым, но это было уже неважно.
В запое любой алкоголь хорош.
«Ты не пишешь не потому, что у тебя нет идей. Ты не пишешь потому, что ты бухаешь, сраный алкоголик».
Глотнув ещё виски, Кейси вдруг расхохотался.
Помнится, Хемингуэй советовал «писать пьяным, редактировать трезвым», а ежели так – почему же ему нельзя?
«Потому что ты не Хемингуэй, старина».
Отругав сквозь зубы этот уже начавший раздражать внутренний голос, Кейси наконец поднялся с кровати.
Надо проветриться сегодня вечером, сказал он себе.
Надо.
К тому же, виски в бутылке предательски заканчивался.
***
В баре было темно и многолюдно. Орала музыка – какая-то попса непонятного качества. Подобную музыку Кейси не жаловал: как и многие другие мужчины его склада, он свято веровал в то, что волосатым самцам надобно слушать только рок и ничего другого. Однако виски, который принёс бармен, был приятно холодным и вообще, надо признать, неплохим.
«Тебе сейчас всё покажется «неплохим», Кейси, старина: ты в запое».
Отмахнувшись от невидимого голоса в своей голове, Кейси сделал знак бармену.
– Повторите, – сказал он.
Бармен улыбнулся одними губами:
– Приезжий, сэр? – как ни в чём не бывало, осведомился он.
– Есть такое.
– Надолго к нам?
Кейси пожал плечами:
– Как масть пойдёт.
Бармен криво усмехнулся:
– Редко кому тут фартит, сэр.
– Глядишь, мне всё-таки повезёт, – Кейси почувствовал, что начинает раздражаться. Как и многие алкоголики он нередко был не прочь потрепаться с барменом, но этот конкретный отчего-то ужасно ему не понравился.
– Конечно, сэр.
Бармен поставил перед ним новый стакан и удалился. Кейси вздохнул с облегчением.
К чертям бармена.
«Ты ничего не напишешь, – всё так же на редкость противно вновь зазудел внутренний голос, – ты будешь пить не просыхая в этой дыре, но так ничего и не напишешь.
Не напишешь – и твой издатель, легендарный Старик, выебет тебя в твой дряблый зад, после чего выставит вон».
Кейси уже хотел было гаркнуть во всю глотку «заткнись», но вовремя спохватился.
«Ты же в людном месте, пьяная скотина», – снова произнёс внутренний голос и мерзко захихикал.
– Отдыхаешь, сынок?
Кейси повернул голову. Перед ним стоял невысокого роста старик, смуглый и, по всей видимости, некогда бывший темноволосым; сейчас же волосы старика были почти полностью седыми.
– Вы вроде бы не мой папаша, – огрызнулся он, ожидая, что старик обидится и отвалит, но тот лишь заулыбался:
– Как скажешь. Могу не называть тебя сынком,
