может: гидрокостюм связан с поверхностью линз, заковывает веки в маленькие мешки.
«Прости меня, Тень. Мне так жаль».
«Я знаю. Все нормально.»
Лени Кларк стоит обнаженная в медицинском отсеке, наносит распылитель на синяки, красующиеся на ноге. Нет, не обнаженная: линзы по-прежнему на глазах. Фишер видит только кожу.
А этого недостаточно.
Струйка крови бежит по боку прямо из-под впускного отверстия для воды. Лени безучастно вытирает ее и заряжает шприц.
Ее груди маленькие, девичьи. Бугорки. Бедер нет. Тело такое же бледное, как и лицо, за исключением синяков и свежих розовых шрамов от имплантатов. Она кажется анорексичкой.
Она – первый взрослый человек, которого Фишер хочет.
Лени отрывается от дел и видит его в дверном проходе.
– Раздевайся, – говорит она и продолжает работать.
Тот расщепляет поверхность и принимается срывать с себя кожу костюма. Кларк заканчивает с ногой и вонзает иглу в порез на боку. Кровь сворачивается, как по волшебству.
– Они предупреждали о рыбах, – говорит Фишер, – но говорили, что те очень хрупкие. Говорили, мы сможем справиться с ними голыми руками, если захотим.
Лени опыляет надрез фиксатором, стирает излишки.
– Повезло, что тебе столько рассказали. – Она стягивает с вешалки гидрокостюм и проскальзывает в него. – Когда нас послали сюда, то едва упомянули даже о гигантизме.
– Но это же глупо. Они же и тогда о нем знали.
– Говорят, это единственный источник, где рыбы вырастают до таких размеров. Ну, по крайней мере, насколько известно Энергосети.
– А почему? Что тут такого особенного?
Лени пожимает плечами.
Фишер уже разделся до пояса. Кларк смотрит на него.
– Штаны тоже. Тебе же в икру вцепились, так?
Он качает головой.
– Да не стоит беспокоиться.
Она переводит взгляд вниз. Гидрокостюм всего пару миллиметров толщиной и ничего не прячет. Под ее безучастным взором эрекция спадает.
Холодные белые линзы Лени смотрят прямо ему в лицо. Фишер чувствует, как краснеет, как его бросает в жар, но потом вспоминает: она не видит его глаз. Никто не видит.
Здесь почти безопасно.
– Синяки – главная проблема, – наконец произносит Кларк. – Костюм они протыкают нечасто, но сила от укуса все равно доходит.
Твердая и профессиональная ладонь исследует края раны Фишера. Там болит, но он не возражает.
Она сворачивает крышку с тюбика анаболической мази.
– Вот. Вотри.
От контакта боль утихает. Плоть становится теплой, ее пощипывает там, где нанесено лекарство. Джерри протягивает руку, немного испуганный, и пытается дотронуться до Лени.
– Спасибо.
Та без единого слова уворачивается, склонившись, чтобы запечатать ткань. Фишер наблюдает, как штанины скользят вверх по ее ногам.
