Николай Александрович до конца своих дней оставался убежденным сталинистом.
– Как же иначе? – отвечал он на вопросы внука. – Я с именем Сталина грудью на пулеметы шел, в штыковую атаку на немцев ходил, потом их корабли топил в Балтийском море.
– Но ведь с именем Сталина тебя дважды незаконно арестовывали! – возмущался Вадик.
– Через это тоже надо было пройти! Всей стране пройти. Перед войной верхушка сильно загнивать, разлагаться начала. Руководители обкомов, наркоматов, военных округов и флотов в вельмож превратились. За ними кто чином поменьше грести под себя начал. Притом делать это стали в открытую, не таясь. Имели эти разлолженцы моральное право руководить народом? Посылать его на труд и на подвиг? Нет! Сталин понимал, что с этими людьми дальше ничего путного не построишь, войну, а ее все ждали, не выиграешь. Поэтому меры по чистке руководящего состава были правильными. Десяток из тысячи расстреляли – остальные девятьсот девяносто барствовать боятся, работают честно, в быту ведут себя скромно, по-сталински.
– А рабский труд в лагерях?
– Тоже – правильная мера! К войне готовились. Базу для военной промышленности на востоке надо было создавать. Золото добывать надо было. Готовиться к отражению возможного японского удара надо было. Не рабочих же и колхозников от дела – от выполнения пятилеток отрывать! Вот, перерожденцев помельче рангом и приставили к выполнению этих задач. Чтобы честным трудом возмещали Родине нанесенный ей ущерб!
– Но ты-то не был перерожденцем!
– Правильно! Немало было в лагерях честных, преданных партии людей. Однако лес рубят – щепки летят! Масштабы-то какие были! Со многими из таких людей разобрались, восстановили в партии, в званиях, вернули ордена. Меня, например, снова эскадрой командовать поставили…
– После войны какой был смысл тебя арестовывать?
– Тогда еще проще! На глазах у товарища Сталина погиб линкор – последнее слово тогдашнего кораблестроения. Тысяча человек погибла. Погибла на глазах у жен и матерей многих из них. Надлежало немедленно найти виновных. Немедленно!
– И ты взял на себя чужую вину?
– Во-первых, я проявил сознательность. Ведь людей надлежало успокоить. В данном случае: виновные найдены – ведется расследование! Во-вторых, в контрразведке служили большие специалисты своего дела. Я это в свой первый арест понял…
Правда, родители Вадика утверждали, что дед стал опираться на палку и волочить перебитую ногу после его второго плавания к «Архипелагу Гулаг».
Через друзей, служивших в Главном штабе Военно-Морского флота, Николай Александрович вытребовал в Москву Александра с семьей. Недолго прослужил в столице Муромцев-средний. Тесновата стала адмиральская квартира: перебрался в нее и младший брат Владька – свежеиспеченный кандидат наук.
