иц от выстрелов охотника.
Над моим такси пронеслась синяя легковушка. Кабиной вниз.
Скрипнул руль. Таксист вцепился в него со всей дури.
Переключилось, будто в фантастическом фильме, радио. Громыхнул металл, оборвался, грянул марш.
В дверцу упёрлась морда красного большегруза. Опустилась пониже, и испуганное лицо водителя оказалось прямо напротив моего.
Я вжалась в сиденье. Сердце забилось где-то в горле, свинцовый воздух застрял в груди.
Мимо пронёсся черный джип. Сверху – серебристая легковушка. Руль заскрежетал. Но таксист справился – мы снова отскочили вбок.
Большегруз продолжал двигаться следом. Мы резко развернулись. И… перед самым носом пролетел красный автомобиль. Повернулся боком, избегая столкновения.
Снизу мелькнула ещё кабина. Очередной скрежет руля – и мы пулей вылетели с воздушной трассы. Такси зависло над пустырем. Сзади его обступил частокол черных небоскребов, а со стороны «небесного шоссе» – огибала узкая лента наземной дороги.
Большегруз немного замедлился. Но синяя машина, как чертик из табакерки выскочила прямо на него. Закрутилась и пронеслась перед самым носом черного джипа… И вошла в неуправляемый вираж. Продолжая вращаться, врезалась в белую, что ехала по самому краю трассы…
– Снижайся! Снижайся! – крикнула я водителю, подаваясь вперед.
– Куда? С ума сошла? А если прилетит еще кто? – вспыхнул он.
– Снижайся, сказала! Там человек!
– Ладно, – процедил водитель. – Но если что – сама виновата. И заплатишь…
Такси неторопливо, словно нехотя, спускалось на поросшую редкой травкой дорогу. Колеса медленно коснулись земли, встали на твердую опору… А я… я наблюдала за белой машиной.
Руки тряслись, внутри меня разливался холод, тело колотило от озноба.
Белая машина крутилась в воздухе. Закладывала виражи. Снова и снова.
И, наконец, вылетела за пределы воздушной трассы. Врезалась в одно здание, в другое, в третье. Срикошетила и рухнула на пустошь поодаль от трассы. Покатилась, завертелась и встала на бампер. Задержалась на несколько секунд, покачиваясь, словно былинка на ветру. Грохнулась на колеса, прокатилась еще немного и замерла неподалеку от нас.
Я выудила из кармана сотовый и попыталась набрать номер службы спасения. Руки тряслись, как от озноба. С первой попытки получился нелепый набор цифр. Со второй включился режим фотографирования. Еле отключила. Тыкала-тыкала в виртуальную клавиатуру. И наконец… попала…Но тут упрямый телефон почти выскользнул из ладони. Я начала судорожно перехватывать его, пытаясь удержать.
– Давай уже, – нервно вырвал телефон водитель.
Молоточки в ушах заглушали басистый голос шофера:
– Да… южная часть двадцатой трассы… нарушитель скрылся в неизвестном направлении… возможно тяжело пострадали люди…
Все остальное осталось в голове картинками из калейдоскопа…
… Я вышла из машины, оставив водителя считать свои деньги за ожидание, и некоторое время пребывала в ступоре, уставившись в одну точку. На белую машину.
Казалось, время остановилось. Но это было не так.
Паутина трещин продолжала расползаться по лобовому стеклу. Смятый в гармошку перед машины приоткрыл пасть, и она неприятно задребезжала от порыва ветра.
Только водитель не шевелился. Я видела его ауру и понимала, что скорая уже не поможет, и гибель пострадавшего – дело времени.
Водитель лишь наполовину человек, наполовину мельранец – сын инопланетника. Но и он не выживет после таких травм…
Издалека завыла сирена, и я вздрогнула, словно немного вернулась в реальность. Обернулась к многолюдной трассе, похожей на полноводную реку, где вместо воды разлиты разноцветные чернила.
Синяя молния машины службы спасения виднелась издалека. Ей уступали дорогу, и джип с алыми крестами на дверцах в мгновение ока долетел до нас. Проскользнул над головой, и сел неподалеку от такси. Верное решение. На пустыре ближе к пострадавшему, но отсюда легче взлететь.
Спасатели суетились недолго. Двое здоровенных детин оторвали дверцу рядом с водительским сидением без всяких инструментов. Кажется, она держалась на честном слове. Помятый кусок металла выбросили чуть поодаль, и осторожно, фиксируя плечи и шею, вытащили водителя.
Подоспели санитары с носилками. Их холщовая ткань оставалась белой каких-то несколько секунд. Кровь медленно вытекала изо рта молодого мужчины и ран на теле, покрывая свободные части носилок бордово-алыми кляксами и крапинками.
Словно
