style="font-size:15px;"> – Ты христианин. Почему тогда остался со мной?
Ирландец небрежно пожал плечами:
– Что один поп утверждает, другой отрицает. Раз я остался при тебе, то попаду в ад? Возможно, я туда так и так попаду, да только не составит труда найти священника, который разубедит меня в этом.
– Почему Ситрик так не думает?
– Это все бабы. Они сильнее боятся попов.
– А твоя женщина не боится?
– Я люблю девчонку, но она не командует мной. Но теперь все коленки протрет в молитвах. – Ирландец снова ухмыльнулся. – А отец Катберт, бедолага, просился поехать с нами.
– Слепой поп? – удивился я. – Какой прок от слепого священника? Ему лучше будет при Этельфлэд.
– Но ему хотелось остаться с тобой. А раз этого хочет священник, то грех ли желать того же самого мне? – Он помолчал. – Так что мы будем делать?
Мне не хотелось говорить Финану правду – что я иду на Беббанбург. Верил ли я в успех сам? Чтобы взять Беббанбург требовались золото и сотни воинов, у меня же было всего тридцать девять.
– Станем викингами, – ответил я.
– Так я и думал. И мы вернемся.
– Ой ли?
– Такова судьба, разве не так? Сейчас мы греемся на солнышке, а через миг над нами прольются все тучи христианского мира. Так, значит, лорд Этельред затевает войну?
– Так мне сказали.
– Его женщина и ее брат хотят этого. А когда Этельред ввергнет Мерсию в хаос, все станут умолять нас спасти их жалкие душонки. – В голосе Финана звучала непоколебимая уверенность. – Тогда мы вернемся и нас простят. Попы обслюнявят нам весь зад своими поцелуями, вот увидишь.
Я улыбнулся. Мы с Финаном дружили очень много лет. Вместе влачили рабство, потом стояли плечом к плечу в «стене щитов». Я посмотрел на него и заметил седые пряди, выбивающиеся из-под шерстяной шапочки. Лохматая борода тоже подернулась серебром. Наверное, со мной происходит то же самое.
– Мы стареем, – сказал я.
– Но мудрее не становимся, да? – Ирландец расхохотался.
Мы миновали несколько деревень и два городка. Я держался настороже, опасаясь, что попы разослали приказ нападать, но вместо этого нас просто не замечали. Ветер повернул к востоку и стал холодным, дождь усилился. Я часто оглядывался, гадая, не выслал ли Этельред воинов в погоню, но никого не заметил и пришел к выводу, что он ограничился моим изгнанием из Мерсии. Этельред был моим двоюродным братом, мужем моей возлюбленной и врагом, и в это сырое лето он добился наконец победы, о которой мечтал так долго.
До Лундена мы добрались за пять дней. Наше путешествие получилось медленным не только из-за раскисших дорог, но и потому, что не хватало лошадей, чтобы везти жен, детей, доспехи, щиты и оружие.
Лунден мне всегда нравился. Это мерзкое, пропахшее дымом, вонючее место, где все улицы усеяны нечистотами. Тут даже река воняет, но именно благодаря ей Лунден и существует. Плыви на запад – и попадешь вглубь Мерсии и Уэссекса; плыви на восток – и перед твоим
