прошелся по верфи, рассматривая «Полуночную». Обшивка ее почернела, хотя это вполне могло быть следствием недавнего дождя.
– Корабль не выглядит поврежденным, – заметил я.
– Пару носовых шпангоутов пришлось заменить, – пояснил Кенрик. – Ничего такого, чего нельзя исправить за пару дней.
– Даны строили?
– Фризы, – ответил коротышка. – Добрый крепкий дуб, не то что отбросы, как у данов.
– Почему команда не спасла судно?
– Тупые ублюдки сошли на берег, расположились лагерем и позволили кентцам захватить себя врасплох.
– Тогда почему кентцы не забрали его?
– Потому что эти дураки перебили друг друга. Когда я набрел на них, то застал шестерых фризов еще живыми. Да только двое из них вскоре отдали концы, бедолаги. – Он перекрестился.
– А остальные четверо?
Его большой палец указал на рабов, сооружающих новую лодку.
– Они-то и сообщили мне название корабля. Если не нравится, всегда можешь поменять.
– Менять название корабля – дурная примета.
– Нет, если девственница пописает в трюм, – заявил Кенрик, потом задумался. – Впрочем, с этим могут возникнуть сложности.
– Я сохраню имя, – сказал я. – Если куплю.
– Корабль доброй постройки, – промолвил коротышка несколько ворчливо, словно не желая признавать, что какой-то фриз смог сделать лодку не хуже его самого.
Но фризы – знатные корабелы. У саксов лодки получаются тяжелые, они будто боятся моря. Зато фризы и норманны строят корабли легкие, которые не вспарывают волны, а словно скользят по ним. Это чепуха, конечно, – даже если такой ходкий корабль, как «Полуночная», нагрузить камнями для устойчивости, скользить он сможет ничуть не лучше, чем я летать. И все же было что-то волшебное в обводах корпуса «Полуночной» – с виду она казалась удивительно легкой.
– Я собирался продать корабль королю Эдуарду, – сказал Кенрик.
– Тот отказался?
– Недостаточно велик. – Мастер сплюнул презрительно. – Западные саксы всегда одинаковы: подавай им большие лодки, а потом они удивляются, почему им не под силу догнать данов. Так куда ты направляешься?
– Во Фризию, – ответил я. – Быть может. Или на юг.
– Плыви на север, – посоветовал Кенрик.
– Почему?
– На севере христиан меньше, господин. – Он лукаво усмехнулся.
Выходит, знал. Пройдоха мог величать меня господином и держаться уважительно, но знал, что моя удача пошла под гору. Это могло повлиять на цену.
– Староват я уже для снега, мороси и льда, – сказал я.
Потом запрыгнул на нос «Полуночной». Та задрожала под моими ногами. Это была боевая лодка, хищница, построенная из превосходного фризского дуба.
– Когда ее конопатили в последний раз? – спросил я у Кенрика.
– Когда меняли шпангоуты.
Я
