были?
Я так растерялась, что не могла ничего сказать. Я все правильно расслышала?
Что это значит? Зачем спрашивать такое?
– Принцесса чувствует себя хорошо, – сказал Эрнан. – Прошло еще слишком мало времени.
И только потом я поняла, о чем они…
И тут же поняла, что краснею.
Да как он может?!
– Что вы хотите сказать? Что я… Нет!
– Его величество настаивает, что ты можешь быть беременна, – сказал косоглазый. – И, поскольку, этот ребенок, как он утверждает, его, то передача тебя нашему господину пока невозможна.
Беременна?
Я чего-то не понимаю? Это же никак не могло произойти без моего… ведома?
– Луцилия… – тихо выдохнул Эрнан, скрипнул зубами.
Та-ак…
Я смотрела на него, на косоглазого, и не могла понять – они оба издеваются надо мной или только кто-то один?
Косоглазый следил за мной с интересом.
– Я мог бы осмотреть принцессу и сказать точно уже сегодня, – предложил он.
– Нет, – жестко ответил Эрнан.
– Нет! – Меня передернуло. – Этого не может быть! Я не беременна!
Эрнан злобно сверкнул глазами, я видела, что ему так и хочется меня придушить, но он сдерживался.
– Почему ты так уверена? – ласково улыбнулся косоглазый.
– Потому, что она ненавидит меня, я убил ее брата, – вмешался Эрнан. – И лучше умереть, чем родить от меня ребенка.
– Этого не может быть… – тихо сказала я.
Эрнан схватил меня за руку, потянул в сторону.
– Хватит, иди к себе, – велел он. – Помолчи, и не делай глупостей.
– Нет…
Решается моя судьба. Я ведь имею право знать?
Но спорить слишком явно боялась. Кто знает, на что он способен.
Уходя, я еще успела заметить, как, довольно улыбаясь, косоглазый наклонился к старику и что-то шепчет ему.
Весь вечер не находила себе места.
Я знала, конечно, что Эрнан не отдаст меня. Он скорее поссорится со всем Тааракаром, чем отдаст. Скорее устроит новую войну. Но все же.
Чего я боюсь больше? Остаться с ним? Всю жизнь быть рядом с человеком, которого я ненавижу, или… Я не смогу принять его, иначе никогда себе этого не прощу. Но остаться в стороне не выйдет.
Лучше сбежать и не видеть никогда.
Даже в Тааракар. Даже так.
Что ждало бы меня? Я стала бы рабыней? Меня продали.
Но ведь и здесь я бесправная пленница. Здесь ничуть не лучше.
Здесь я дома, но это только иллюзия. Все изменилось. Это больше не мой дом.
Краешек бумаги торчит из-под миски с орешками.
Как я не заметила раньше? Или это только сейчас принесли? Горничная заходила, спрашивала – не нужно ли чего. Это она подложила?
Я осторожно приподняла миску, достала
