и ее долгожданная малышка родилась на месяц раньше положенного срока.
Вскоре Анастасия ушла от мужа. Родившейся дочери было всего два месяца. Родителям, как и многим другим, уже полгода не платили зарплату. Чтобы выжить в этом безумном хаосе девяностых годов, где царил произвол и преступный хаос, она приняла предложение соседки, которая возила в Москву рыбьи яйца ценою в золотой слиток.
– Рыбьи яйца? – переспросил в недоумении Жан Батист. – Что это такое?
– Это черная икра. Икра осетровых рыб, таких как осетр, севрюга и белуга. У тебя был браконьером отец. Он охотился на животных. А есть браконьеры, которые охотятся за рыбой.
Я покупала у рыбаков-браконьеров черную икру и возила ее продавать в Москву. Это был очень опасный и уголовно наказуемый бизнес. Всех, с кем я работала тогда, посадили в тюрьму.
Меня поймать не смогли.
Потому что я нашла выход.
Дело в том, что поезда, приходящие в Москву во время путины, когда осетровые шли на нерест, встречали кордоны полицейских с собаками. Только собаки могли почувствовать в потоке людей с сумками запах икры, упакованной в пластиковые или металлические банки.
Конечно, тех, кто возил икру, за денежное вознаграждение предупреждали проводники во время посадки в поезд. Это означало, что этим поездом ехать нельзя и надо ехать следующим днем.
Но в этом мире каждый наживался на информации. И бывало, что проводникам передавали ложную информацию. Тогда контрабандистов ловили. За черную икру не только сажали в тюрьму, за это давали уголовный срок с конфискацией всего имущества. Статья была очень серьезной.
А у меня росла дочь. И родители много месяцев не получали зарплаты. Люди выживали, как могли. И позволить себе быть пойманной я не имела права.
В четыре года родители научили меня читать книги и играть в шахматы. Музыка, живопись, аналитическое чтение. У меня была великолепная школа, а я была прилежной ученицей. И мой мозг придумал решение этой проблемы с икрой. В отличие от всех других я просто не доезжала до конечной станции поезда на вокзале Москвы.
Я договаривалась с машинистом поезда и просила его сделать так называемый тихий ход, не доезжая до вокзала. И на сниженной скорости двадцать километров в час просто выбрасывала сумки с банками икры на проносившийся мимо перрон промежуточной станции. А потом прыгала сама.
– А поезд ехал? – удивился Жан Батист
– Конечно, ехал! В этом-то и была вся суть фокуса, – Анастасия рассмеялась. – Да, я прыгала на ходу с поезда вслед за выброшенными сумками. Это был единственный шанс не попасть на полицейский кордон на вокзале. Потом я везла эту икру в несколько московских ресторанов, с которыми была предварительная договоренность. Так и работала.
Через полгода, когда мне исполнилось 19 лет, я купила свою первую квартиру. В то время выжить могли только люди, не имеющие страха и со склонностью к авантюрам. Я, конечно, не явный авантюрист, но романтики
