глядишь, и узнаете что-нибудь, – ухмыляется шериф.
Что в лесной охоте, что в африканских сафари я полнейший профан. Но ради дела – почему бы и нет. Я, правда, совершенно не уверен, сколько дела будет с того разговора, и будет ли вообще, однако до завтрашнего утра мне вроде как торопиться особенно некуда. Уточняю, где искать Штерна-старшего, и отправляюсь по названному адресу. То бишь в «Донер-кебаб» Селима. Ну правильно, универсальное заведение – когда надо, шашлычная, а когда надо, работает и пивной. Исламские заповеди, как говорится, одно дело, а бизнес – совершенно другое, в этом турок Селим ни разу не оригинален. Впрочем, как и изрядная часть его соотечественников там, в Старом Свете.
Территория Европейского Союза, г. Роттвейль. Среда, 37/08/22, 22:54
Три часа африканских охот я выдерживаю. И четыре выдерживаю. Подробно этак, с точным обоснованием, кого, где и как лучше брать; в делах сугубо охотничьих, повторяю, могу изображать только свежие уши, что, впрочем, и нужно старику Штерну («просто Руди, малый, господ оставим для официоза»). Вернее, старикам, ибо Штерну-старшему на послеполуденное время компанию в пивной составляет его сосед Штефан, обоим годиков этак за пятьдесят – по местному календарю, то есть немного помладше моего деда… в общем, разных охотничьих рассказов, как и на кого они там ходили, в лицах и с примерами, хватает на пару Тургеневых, а я его и в школе не любил, в том числе и за тематику. Но – приходится перетерпеть.
А вот в разговор о правильном оружии для охоты на слонов, тигров и прочих завров я даже ухитряюсь вклиниться, благо помню рассказы Хэмингуэя и Буссенара, почему-то у них там народ обходился без тяжелых штуцеров под могучие нитроэкспрессы и спокойно отрабатывал всю «большую пятерку»[48] из стандартного «маузера», «маннлихер-шенауэра» и «ли-энфилда», иными словами – из штатных армейских винтовок под штатный же боеприпас, оружие хорошее и дальнобойное, но ни разу не крупнокалиберное.
– И что с того? Сейчас, я вам скажу, ниггеры и браконьеры спокойно убивают носорогов и слонов из «калашниковых». Но это же не охота! Охота – это когда ты в зверя где выстрелил, там он и лег.
– Это вы про охоту в стиле английских джентльменов, я так понимаю?
– Каких таких джентльменов?
– Ну, это когда джентльмен берет штуцер восьмого калибра, подходит к слону, стреляет, оба падают; кто первый встал, тот и выиграл.
Хохотнув, Штерн поднимает палец.
– Все почти так, только богатые англы предпочитали ездить на сафари как раз с нитроэкспрессами. А вот у потомственных африканеров[49] – или кейп-ган, или, действительно, прадедовский штуцер восьмого калибра…
– Верю. Я с тяжелыми винтовками имел дело только однажды, приятель на стрельбище хвастался свежим «винчестером-сафари» под четыреста пятьдесят восьмой калибр. Ну, ключица у меня после выстрела осталась цела, это плюс, а все остальное…
– А потому что уметь надо.
…И
«Большой пятеркой» в охотничьей среде именуют самых опасных зверей Черного континента – слона, носорога, буйвола, льва и леопарда.
Африканеры, буры – с XVII-XVIII вв. «белое» население южноафриканских колоний, преимущественно голландского происхождения с примесью немцев, французов и прочих валлонов и фламандцев. Благодаря изначальной жесткой политике сегрегации «белым» сие население примерно до 1980-х гг. в массе своей и оставалось, хотя в язык (африкаанс) за это время и поднабралось туземных слов.
