змера носом, упрямым подбородком и самыми пухлыми и яркими из всех, которые Гидеон когда-либо видел, губами. «А ее тело… О, боги… – пронеслось в его голове. – Может, именно из-за этих как будто созданных для греха изгибов она носит имя Скарлет?» Округлая грудь, нежный изгиб талии, женственные бедра, длинные стройные ноги… Спящая женщина, казалось, была создана для соблазна, для обольщения.
Гидеон не сомневался, что перед ним самая очаровательная из всех существующих женщин. Настоящая спящая красавица. «Только если я поцелую эту красавицу, – мысленно сказал он себе, – она сейчас же проснется». Воин удовлетворенно улыбнулся. Одного взгляда на эту женщину было достаточно для того, чтобы понять: под белоснежной кожей скрывается горячее пламя, способное погрузить мужчину в пучину страсти. Правда, большинство мужчин не подозревали, что, как и в Гидеоне, внутри Скарлет живет демон. «Разница в том, – подумал он, – что я заслужил своего демона, а она – нет».
Когда-то очень давно Гидеон помог друзьям украсть и открыть ларец Пандоры, и скрывавшееся в нем зло вырвалось наружу. «Да уж, – подумал он. – Это была ошибка». Сам Гидеон не считал ее такой уж фатальной. Но боги думали иначе и в наказание вселили в каждого из воинов по демону. В итоге и Гидеон, и его друзья обрели новых приятелей, таких как Смерть, Бедствие, Насилие, Болезнь и т. д. Правда, демонов оказалось больше, чем воинов, поэтому остальных боги решили вселить в бессмертных узников Тартара, места, где Скарлет провела всю свою жизнь. В итоге Гидеон стал одержим демоном Лжи, а Скарлет – демоном Ночных Кошмаров.
Гидеон всегда считал, что ему достался несчастливый жребий. Скарлет всего лишь спала как убитая и вторгалась в людские сны, а он не мог произнести ни одного правдивого слова, не испытав при этом ужасных страданий. Если Гидеон решался сказать красивой женщине о том, что она миловидна, он тотчас же падал в агонии. Страшная боль пронизывала все его тело, а по венам, казалось, текла кислота, лишая его сил, а то и воли к жизни. Вместо этого ему приходилось говорить, что встретившаяся ему женщина уродлива. Конечно, большинство представительниц прекрасного пола заливались слезами и бежали прочь от Гидеона. Зато у него сформировался иммунитет к женским слезам. «Но как поступит Скарлет? – спрашивал себя воин. – И тронут ли меня ее слезы?»
Гидеон протянул руку и провел пальцем по щеке спящей, ощутив нежную теплую кожу. «Вдруг я ей безразличен и она посмеется надо мной? Вдруг она попытается перерезать мне глотку? Поверит мне? Или назовет лжецом? А может, удерет, как и все остальные?» От одной мысли о том, что он может причинить Скарлет боль, разозлить ее или потерять, ему становилось не по себе.
Гидеон опустил руки и сжал кулаки. «Может, стоит сказать ей правду, похвалить ее?» – подумал он, хотя и знал, что не сделает этого. «Совершишь эту ошибку единожды, – говорил он себе, – значит, ты дурак. Решишь попытаться еще раз, и станешь доказательством теории Дарвина».
Однажды он совершил эту ошибку. Охотники, самые страшные враги Гидеона, поймали его и сказали, что убили Сабина – воина, одержимого демоном Сомнения, которого Гидеон любил как родного брата, ведь он мог врезать так сильно, как никто другой. В итоге Гидеон сорвался и стал кричать, как ненавидит охотников и с каким удовольствием перебьет их всех. В правдивости каждого из этих слов Гидеон мог поклясться, и ему было безразлично, сколько лет или столетий уйдет на выполнение обещания. Он действительно собирался претворить свои угрозы в жизнь, и тотчас же понес наказание. Скорчившийся от нестерпимой боли на полу, он стал прекрасной мишенью, и охотники отвели на нем душу. Жестоко избив воина, они развлекались тем, что загоняли иглы ему под ногти, пытали током. Затем, вырезав у него на спине знак бесконечности – свой символ, отрубили Гидеону обе руки. Он всерьез думал, что ему пришел конец, но на выручку подоспел живой и невредимый Сабин, который, уложив, как водится, всех вокруг, освободил друга и отнес домой.
Немало воды утекло, прежде чем руки Гидеона полностью восстановились. Но когда это наконец случилось, воин горел жаждой мести, она стала для него самым важным делом. И вдруг его друзья поймали эту женщину, Скарлет, которая заявила, что Гидеон – ее муж, и его приоритеты слегка изменились. Воин не помнил ни ее саму, ни тем более их свадьбу, но ее образ, ее черты иногда возникали перед его мысленным взором на протяжении всех минувших тысячелетий. Почти каждый раз, переспав с женщиной, он не испытывал подлинного удовлетворения, потому что был переполнен желанием кого-то или чего-то, чему не мог найти имени. Поэтому утверждение Скарлет нельзя было запросто отмести, хотя Гидеон был бы рад это сделать – ему меньше всего хотелось жить с мыслью, что он покинул женщину, которую поклялся защищать, наслаждался другими, пока его жена страдала из-за того, что кто-то надругался над его памятью.
Он требовал от Скарлет объяснений, но она уперлась и больше ни слова не добавила к тому, что уже сказала. Как и когда они познакомились, любили ли друг друга, были ли счастливы в браке, почему расстались – все это оставалось для Гидеона покрыто тайной. Ее молчание он мог понять. Женщина жила в замке Владык в качестве заложницы. Гидеон не так давно
