нят его пространство, его горизонт.
Но они же – и самые трудные. Это всегда путь в незнакомое, где ты неопытен, так мало понимаешь и все кажется тебе чужим…
Эту неловкость на пороге храма чувствовали все, кто не вырос среди церковных стен, а уже в сознательным возрасте начал знакомство с Церковью. Все по-разному преодолевают ее, иным не удается это годами – так и остается человек опасливым наблюдателем издалека. Не знаешь, кого спросить, куда повернуться, стыдишься глупых вопросов и неуместных поступков, боишься ошибок и несуразностей.
Я – крещеная. Но к церкви не приучена. И сейчас, когда мне захотелось посещать храм, то оказалось, что я ничего не знаю… Во-первых, когда нужно приходить в церковь? На службе я ничего не понимаю, стою, как в театре, смотрю, что делают другие люди, то и я стараюсь делать.
Если прийти днем, когда служба закончилась, то как можно поговорить со священником? Возможно ли такое?
Далее: какие иконы есть в храме, каким иконам и святым нужно молиться о здравии близких, о том, чтобы работа ладилась, чтобы жизнь хоть чуть-чуть стала поудачнее? Какие молитвы нужно знать, что нужно говорить, подходя к храму и у иконы? Какие свечи ставят к иконам и зачем? Как себя ведут при этом?
Как найти себе духовного отца, можно ли исповедоваться не во время службы, а в другом храме духовному отцу?
Правда ли, что перед тем, как пойти к службе, нужно неделю соблюдать пост? Что такое причастие? Нужно ли причащаться и как часто? Как себя при этом вести?
Я не вижу различий между службами, молебнами, проскомидиями… Не знаю, когда и что именно нужно заказывать. В каких случаях заказывают сорокоуст?
Пока я веду себя в храме несколько неуклюже, и это смущает меня[1]…
Немало книг написано для таких неопытных, «новоначальных» посетителей храма, чтобы облегчить им путь. Обычно это совсем маленькие брошюрки, они разъясняют многое, но далеко не все, что теснится в уме человека, собирающегося посетить храм.
Как малышу, который делает свои первые шаги, как новичку, пришедшему в дружный класс или в сложившийся творческий коллектив, человеку, приходящему в храм, хочется (хотя бы в глубине души) опереться на чью-то твердую и дружественную руку. Книжных энциклопедических сведений недостаточно там, где явно идет насыщенная, особенная, неожиданная в своих проявлениях жизнь.
Очень редко с кем рядом оказывается такой компетентный, понимающий и, главное, любящий друг, который смог бы ввести в эту жизнь.
Конечно же, книга не сможет заменить близкого и понимающего друга. И все же… Основана она на опыте именно такой дружеской поддержки по отношению к тем, кто лишь топтался на пороге православного храма. На личном опыте автора, более двух десятилетий тесно связанного с храмовой жизнью и церковно-просветительской литературой, и в такой же мере – на опыте многих пастырей и архипастырей Церкви, церковных миссионеров. Поэтому в книге приводятся выдержки не только из книжных, журнальных и интернет-публикаций, но и из ответов, полученных в частной переписке или на давно затерявшихся страницах православных интернет-форумов.
Одной вводной экскурсии по православному храму явно недостаточно, чтобы наш читатель мог уверенно двигаться дальше. Их получилось двенадцать, этих путешествий-собеседований, а могло бы быть и больше. Но дальнейшие путешествия читатель сможет совершать уже сам, с помощью других книг или других людей. А мы пожелаем, чтобы это были уже не просто познавательные экскурсии, а настоящие путешествия – в мир веры, надежды и Любви.
Зачем приходят в храм
Митрополит Антоний Сурожский[2], ушедший от нас в 2003 году, неоднократно рассказывал такую историю:
«Пришел однажды к нам в храм, лет двадцать пять тому назад, мужчина – принести какую-то посылку одной прихожанке. Он не был крещен, был убежденный безбожник – в том смысле, что не верил, что есть или может быть какой бы то ни было Бог. Он рассчитывал свой приход так, чтобы прийти к самому концу службы, дабы не терять времени в храме, но судьба – или Бог! – его привели сюда раньше конца всенощной. Ему пришлось сесть на скамейку и ждать. Потом он мне рассказывал: “Я пришел, сел на скамейку с чувством раздражения и обиды, что так промахнулся и теперь надо терять время, и вдруг почувствовал, что в этом храме есть “что-то” (как он выразился – “какое-то присутствие”). Я тогда стал это анализировать и решил, что это на меня влияет полумрак, мерцание свечей, одурманивающий запах ладана, заунывное пение и (как он выразился напоследок) “коллективная истерика верующих”. Но его это настолько поразило, что он решил проверить и поставил мне вопрос, как я это объясняю. Я ему сказал: “Это присутствие Божие”. – “Этого не может быть, потому что Бога нет!”. Я ему предложил прийти и посидеть в церкви, когда никого нет, кроме него и Бога. Он стал приходить
В книге
В миру Андрей Борисович Блюм (1914–2003). В раннем детстве оказавшись в эмиграции в Париже, после средней школы окончил биологический и медицинский факультеты Сорбонны. В начале Второй мировой войны перед уходом на фронт хирургом французской армии принял монашеские обеты, а в 1943 г. – постриг. Участник антифашистского подполья. После войны продолжал медицинскую практику до 1948 г., когда принял священнический сан и был направлен на служение в Англию, в Лондон. В ноябре 1957 г. был рукоположен во епископа. С 1962 г. владыка возглавлял в Великобритании созданную в рамках Западноевропейского Экзархата Московской Патриархии Сурожскую епархию. За годы служения владыки Антония в Великобритании единственный приход, объединявший малочисленную группу эмигрантов из России, превратился в многонациональную епархию, канонически организованную, со своим уставом и многообразной деятельностью.
