к коробке, ни к пластинкам. Я выполнила все указания. На самой нижней ничего не оказалось, а на другой было два сообщения: одно от архидьякона Колли, сожалевшего о том, что отцу не удалось написать, второе – от мистера Уокера, отца моего гостеприимного хозяина, а в углу – расплывчатые очертания лица моего отца. Я вернулась к друзьям, и мы продолжили сеанс, на котором отец высказал разочарование тем, что ему не удалось передать свое изображение. «Это я виноват, – говорил он, – я был так одержим идеей передать тебе свое фото, что нарушил условия. Ну ничего, мне пообещали помочь завтра, и если у меня снова ничего не получится, мы приготовили еще кое-что, чтобы тебя не разочаровать». На следующее утро состоялся последний сеанс. Две фотопластинки оказались использованными. На обеих было изображение моего отца; одно из них помещено в этой книге, а другое – большое лицо отца, полностью закрывающее мое фото.
Надеюсь, мне удалось дать некоторое представление о том, каким образом были получены эти сообщения и почему мы считаем, что они действительно исходили от моего отца, и я с удовольствием передаю слово «Синему острову». Я уверена, что этот рассказ заинтересует многих, и если он пробудит в них осознание того, что нас ждет, и желание самим получить доказательства этого, тогда три человека, стремящиеся донести его до широкой публики – мой отец, мистер Вудмен и я, – будем считать нашу задачу выполненной.
Эстель У. Стэд, Сентябрь 1922 года
Предисловие Уильяма Т. Стэда
Впервые вступая в контакт с оккультными, психическими и неведомыми силами, непосвященные испытывают большой трепет. Проникновение в тайны жизни доставляет огромное удовольствие, и сама по себе тайна является стимулом к поискам и исследованиям, постижению неведомого и познанию неизвестного и недоказанного. Однако кажется, что это неприменимо к тайне, окружающей загробную жизнь. Здесь появляется страх перед чем-то необъяснимым. Чаще всего это личный страх, а иногда боязнь навредить тем, кого мы любили в земной жизни. Сам по себе это хороший знак, он свидетельствует о бескорыстии, и человек, руководствующийся этими мотивами, заслуживает того, чтобы узнать больше. Если он достаточно продвинут для того, чтобы начать поиски, он получит помощь и духовное озарение. Но некоторые, будучи проникнуты теософскими идеями, боятся вступить в контакт с теми, кого они считают «оболочкой» когда-то любимого ими человека. Есть также такие, кто испытывает страх по незнанию, ибо их разум неразвит и непросвещен. Я говорю «непросвещен» в смысле недостатка понимания и оценки высших вещей жизни.
К таким людям я всегда относился и отношусь с большим сочувствием. В земной жизни я делал все, чтобы просветить их, но был ограничен в своих возможностях из-за необходимости заниматься материальными делами. Со времени моего прибытия в этот мир я попытался продолжить эту работу и расширить сферу своей деятельности. До определенной степени мне это удалось, хотя многие не прошли еще и
