телефонная будка, из которой благодаря демонополизации он мог позвонить в любой конец США и говорить тридцать секунд за четвертак. Уинстон набрал рабочий номер матери:
– Можете позвать миссис Фошей? Мам, приезжай в больницу Метрополитен. Встретимся в реанимации.
Уинстон вынул из кармана перманентный маркер и рассеянно нарисовал свой тег на потертой автобусной обивке: «БОРЗЫЙ 109». Он придумал его еще в начальной школе.
– Ну чего, ты в деле? – спросил Фарик, пихая Уинстона локтем. – Просто горы бабок, тюками грузить будем.
– Ничего не выйдет.
– Это еще, блядь, почему?
– Потому что наркоману тоже нужна причина, чтобы вставать утром с постели, и эта причина – крэк, героин или на чем он там торчит. Для него присосаться к этой трубке, как влюбиться – может, даже лучше. Можешь себе представить, каково это: проснуться утром со знанием, что как только ты наскребешь десятку баксов, то найдешь любовь всей жизни? Чтобы это делать, ты не можешь быть влюблен с утра. Тебе надо проснуться в холодной комнате, злому оттого, что ты спал на скомканной подушке или вовсе без подушки, с сознанием, что мир тебя ненавидит и ты ненавидишь весь мир. А потом ты можешь заценить кайф. Тебе захочется, чтобы кайф был долгим, но не бесконечным, нет.
Фарик стукнул друга кулаком в плечо.
– Ты, судя по всему, знаешь, о чем говоришь.
Уинстон думал, стоит ли признаться, что однажды, на пятую годовщину смерти сестры, он экспериментировал с крэком и ему так снесло крышу, что он четыре дня просидел в стенном шкафу. Словно ювелир-наркоман, он брал пинцетом крошащиеся кристаллы, подносил к глазам, разглядывая каждую светлую мраморную прожилку на коричневатых гранях. Когда кокаин кончился, Уинстон объявил безупречными хлебные крошки и комки свалявшегося в карманах пуха и заправил ими свою трубку. На четвертый день он обнаружил, что мастурбирует при помощи вазелина и картонных гильз от бумажных полотенец, и прекратил наконец это извращение хотя бы из сексуального стыда. Но каждый раз, как Уинстон слышал фразу «Хочу грохнуть прямо сейчас» из классического хип-хоп-трека Роба Бейса «Тут нужны двое», у него пересыхало в горле. Он отвернулся от Фарика и вытер бровь.
– Ничего я не знаю, так, слышал разное.
Фарик подумал секунду и выдал:
– Может, «Вечной неге» нужен какой-то механизм длительного действия? Типа как у сиропа от простуды.
Уинстон тяжело вздохнул, и тут автобус остановился.
– Бродвей-стейшн, конечная.
Оттуда им предстояло доехать по коричневой линии через мост до Канал-стрит, потом перейти по поросшим водорослями тоннелям на родную ветку. Войдя в вагон, Фарик навис над каким-то дядькой, сидевшим рядом с дверьми.
– Мудила, читать не умеешь? – заорал он, тыча в наклейку, гласившую, что это место предназначалось для инвалидов и пожилых.
Дядька
