мужу», поцеловал в подставленную щеку тётку, наконец добрался до папы Серёжи. Они крепко пожали друг другу руки, обнялись.
– Ну, с днем рождения, пап Серёж, – Антон поцеловал отчима в гладко выбритую, резко пахнущую одеколоном, щеку. – У меня для тебя подарок, но он в комнате. Сейчас принесу.
Мать ворвалась в зал с букетом. Быстро расчистив место между салатами, она воткнула вазу с розами в центр стола, отгородив от всех третьего мужа сестры.
– Ну, скорей садись, мы без тебя не начинали, – она потянула Антона на стул рядом с собой.
– Мам, я только за подарком.
– Потом, Антош, все стынет, – суетилась та, накладывая ему толчёную картошку и котлеты из большого блюда.
– Мам… – Антон посмотрел на нее из-под белёсых бровей. – Одна минута, – он пошел в комнату, слушая упреки матери вдогонку: «Вот такая молодёжь пошла…»
Антон быстро извлек подарочную коробку из шкафа и поспешил вернуться.
– Пап Серёж, я твои вкусы знаю, – объявил он с порога, сияя ярче люстры с висюльками, – потому, что они у меня такие же! – он вручил имениннику коньяк. – Настоящий Курвуазье иксо, выдержанный…
– О! Сынок, спасибо! – отчим расплылся в благостной улыбке. – Удружил!
– Ну, начнется пьянка, – проворчала мать. – Ларис, ну что, как не своя? – обратилась она к сестре. – Накладывай, не стесняйся. Миша, а вам чего положить?
«Михаил, значит», – машинально отметил про себя Антон.
– Мариша, ну что ты, – сразу принялся оправдываться отчим, – тут только на понюшку.
– Да знаем мы ваши понюшки, – мать приподнялась, принимая у Михаила тарелку и по пути поправляя помятые розы. – Да мне-то что? Только вот сердце у тебя…
– Раз в году можно, – отчим распечатал коробку, выдернул пробку из фигурной бутылки, понюхал. – Ммм… – довольно промычал он. – Антох, неси-ка бокалы! – он подмигнул сыну.
– Помочь? – выглянул из-за букета «третий муж».
– Спасибо, Михаил, сидите. Вы не знаете, где, – Антон пошел за бокалами. – Мам, тебе доставать?
– Нет, – мать тыкала вилкой в тарелку, выклевывая горошинки из оливье.
– Антош, а я не откажусь, – тут же вставила тетка.
– Ну, раз пошла такая пьянка, тогда и мне доставай, – сердито попросила мать.
Антон расставил бокалы. Папа Серёжа разлил, явно наслаждаясь булькающими звуками.
– Ребят, у меня тост, – сказал он, довольно приглаживая поредевшие на затылке седые волосы. Мать снисходительно приподняла круглобокий бокальчик с узким горлышком. – Мне как-то поначалу не очень везло в семейной жизни, много было разных бед…
– Серёж, ну к чему ты? – тут же встряла мать.
– А я, Мариша, к тому, что в какой-то момент мне даже стало казаться, что счастья семейного, его и нет вовсе. Ты все про меня знаешь, самый близкий ты мой человек, про беду мою… – сказал он и голос его чуть дрогнул.
Антон
