туда тебе и дорога, – а сколько народу этому порадуется, ты и представить себе не можешь. Только не хочу я из-за тебя руки марать и копыта бить, а потому ты останешься тут. У меня для тебя припасено и кое-что получше, – пообещал ему тут же нечистый.
Бес больше ничего не говорил, но буря каких-то странных и диких волнений возникла в душе Рюрика. И казалось, что она разрывалась на части. Откуда все это взялось? – спрашивал он себя, да еще в тот момент, когда ему этого меньше всего хотелось. И он, видя, как заставляет мучиться других, радовался от всей души. И не мог властвовать князь. Он бы многое согласился вытерпеть, если бы знал, что тот поможет ему, но он знал, что кроме угроз и каверз ничего не пройдет больше. Это казалось безнадежным.
– Радуешься? – вырвалось у беса, хотя от радости не оставалось уже и следа, и Рюрик почти не подавал признаков жизни. Думаешь, Игоря победил? Но ты, надеюсь, не забыл, что я с ним заодно всегда был, и своих друзей я не предаю никогда. Я тебе уже говорил, что поражение рядом с победой шагает. А пока нет тела, его не увидишь. Не радуйся особенно. Все, что делается, напрасно будет. Но чтобы досадить тебе, я все сделаю. А он мне и за то благодарен должен быть, потому что издеваться над тобой сплошное удовольствие.
И чем дольше он говорил, тем больше угроза звучало в голосе его. И ужас охватил Рюрика.
– Мне ни за что не одолеть его и не договориться с ним – это мое проклятие.
– Я сделаю все, чтобы тебе досадить, – звучало в ушах у Рюрика. И ему показалось, что ханской плетью его хлестнули в тот самый миг. Но может, это было что-то похуже плети. Но ощущение было таким ужасным, что человеческих сил не хватило бы, чтобы его передать. И он схватился за предплечье, за то место, где, как ему показалось, его и хлестнули. Он так зажмурился и искривился, что бес расхохотался, хотя до сих пор старался не шуметь и просто за ним наблюдать. Но сдержать смех было не в его силах. Он хохотал, да так громко, что если бы кто-то оказался поблизости, то наверняка бы услышал его в тот самый момент.
В тот миг он старался ни о чем думать, чтобы не выдавать себя, понимая, как это опасно. Но потом не выдержал:
«Он ненавидит, меня ненавидит. Но что я ему сделал, чем обольстил его проклятый Игорь, как смеет он меня так ненавидеть? Почему так яростно мне мешает.
Но в том-то и была беда, что бес смел все. И никто не остановил бы его, по крайней мере, по просьбе Рюрика. И надо было как-то смириться с этим.
Бес на самом деле убрался прочь, решив, что пока с него хватит, а потом еще будет время.
«Ты перехитрить себя можешь, Святославу голову заморочить у тебя мозгов хватит, – рассуждал он, – но со мной ты напрасно связываешься, ничего у тебя не получится, – говорил он и своими рассуждениями оставался доволен.
– Ты не победишь Игоря никогда, потому что победить, это не значит одержать только одну победу. Это значит, что я от него отступлюсь, но такого никогда не случится.
ЧАСТЬ
