на уроках в школе меня поражали рассказы учительницы о том, как сей горе-писатель маскировал свои истинные замыслы от своих собственных читателей. Революция, называемая им «сестрой своих братьев», сходила со страниц в сердца и умы… единиц, тех, кто мог, читая книгу, думать совсем о другом! Царские цензоры, говорила нам учительница, ничего не понимали, а вот вдумчивый читатель понимал все. Однако в школе нам не говорили о странностях самого автора. Супруга писателя Ольга Сократовна весьма третировала «Канашечку», как она звала Николая Гавриловича. Однако происходило это по обоюдному согласию. Накануне свадьбы будущий любимец передовой молодежи ошарашил свою невесту сообщением, что предоставит ей в браке абсолютную свободу. «Я в вашей власти, делайте, что хотите», – добавил Чернышевский изумленной женщине. Когда же друзья пытались объяснить ему чрезмерную оригинальность такого «свободолюбия», Чернышевский ответил совсем уж невероятное, заставляющее подумать о его психическом здоровье:
«Если моя жена захочет жить с другим, если у меня будут чужие дети, это для меня все равно… Я скажу ей только: “Когда тебе, друг мой, покажется лучше воротиться ко мне, пожалуйста, возвращайся, не стесняясь нисколько”.
Вот Ольга Сократовна и пользовалась странностью своего мужа, а он, в свою очередь, не обращал внимания на ее измены и легкомысленные поступки. Так и жили, душа в душу – писатель и его ветреная муза…
Кто еще поднимал в России «знамя свободы»? Виссарион Григорьевич Белинский – театральный и литературный критик. Ничего путного сам не написал, зато пытался в легальных журналах, так же косноязычно, как и Чернышевский, критиковать существующие порядки.
Им было заинтересовалось Третье отделение, но малохольный критик быстренько скончался в возрасте 37 лет. Между тем, в своих письмах Виссарион Белинский был более откровенен. «Я начинаю любить человечество по-маратовски: чтобы сделать счастливою малейшую часть его, я, кажется, огнем и мечом истребил бы остальную», – пишет он в письме своему другу В. Боткину. Ниже Белинский продолжает: «Я чувствую, что будь я царем, непременно сделался бы тираном». Вот такой властитель дум демократической молодежи…
Однако первым в пантеоне великих «мыслителей» должен быть не он, а Петр Яковлевич Чаадаев. Этот господин написал «Философические письма», в которых впервые в письменном виде изложил ядовитую концепцию неполноценности России и ее народа. «Все народы мира выработали определенные идеи. Это идеи долга, закона, права, порядка … Мы ничего не выдумали сами и из всего, что выдумано другими, заимствовали только обманчивую наружность и бесполезную роскошь». Кстати, главную причину отсталости страны автор видит в принятии православия, а не католицизма. Однако об этом его поклонники в советское время предпочитали не упоминать. В своем труде, написанном по-французски, обличитель России вообще сравнивает с землей все ее достижения. «Где наши мудрецы, где наши философы?» – вопрошает он. Ответ понятен
