что жить она будет либо одна, либо вдвоем с сестрой.
– Должна с тобой не согласиться, моя дорогая, – обернулась к ней фаам Ксеона. – Лучше уж так. Все-таки графиня – это не какая-то холопка.
– Как это холопка?! – воззрилась на нее девица. – Ко мне?
– Не мы устанавливаем здесь правила, – в очередной раз вздохнула женщина.
Тем временем к нам подошел какой-то молодой человек, поинтересовался, кто из нас Селена Вигентонская, и, вручив мне какие-то бумаги, поспешно убрался прочь.
– Что там? – в то же мгновение Милания совершенно беспардонно выхватила из моих рук листочек. – О! Распоряжение о заселении в общежитие целительского факультета! И да, вместе со мной! Здорово! – воскликнула она, а Адриана, услышав новости, скривилась так, будто только что целый лимон съела.
Смотрю на подругу и поражаюсь: вот и откуда у нее столько сил и энергии? Меня дорога и все предшествовавшие ей события измотали настолько, что сейчас я и слова сказать не могу. Да, хочется, конечно же, в ванную, и поесть тоже не помешало бы, но кажется, стоит мне войти в комнату с кроватью – просто упаду и засну.
Стоило выйти из административного здания, и мы вновь очутились в душном, наполненном абитуриентами дворе. Идущая впереди фаам Ксеона, будто таран, пробивает для нас дорогу. Милания глазеет по сторонам, а меня окружающие красоты сейчас совсем не привлекают. Видимо, закончилось действие магического вмешательства фаам Марчеллы: в голове снова туман, все тело болит. Дойти бы уже. Вот мы очутились на довольно просторной аллее, с обеих сторон которой возвышаются ряды однотипных четырехэтажных зданий. Память преподнесла подсказку – по левую руку общежития, по правую – библиотека, столовая и учебные корпуса. Но где какие, вспомнить не удалось.
Наконец-то вошли в одно из зданий. После духоты на улице царящая в холле прохлада немного привела меня в чувство. К нам вышла комендантша – низкорослая, крепко сложенная пожилая женщина с проницательным взглядом светло-голубых глаз. Проверила бумаги, покивала каким-то своим мыслям, переглянулась с фаам Ксеоной и выдала три ключа от комнаты на втором этаже.
И только после этого я заметила примостившиеся в углу вещи. Сундуки, сумки и давно уже опустевшую корзинку, с которой я так и не рассталась. Денег-то у меня нет, а от ее продажи можно выручить хоть какую-нибудь копейку. Боги! Кто бы знал, что я когда-то докачусь до подобного?
Тут же, словно по волшебству, появилась какая-то девушка лет двадцати, щелчок пальцев, и кажущиеся неподъемными вещи взлетели в воздух и поплыли в направлении лестницы. Чудеса, да и только.
Мои родные хоть и учились в универе, но сильным даром не отличались. Мама закончила бытовой и по мере возможностей наводила порядок в замке, экономя на прислуге, папа – выпускник боевого факультета, но его умения и навыки на практике не особо-то пригодились. Да и невелики те умения были, говорят, ведь его и в вуз-то приняли только благодаря хорошей физической подготовке и громкому титулу, как по секрету рассказывала
