для меня никакой вразумительной полезной информации в его бессвязных тезисах не оказалось, думала я о другом. Складывала в голове один плюс один и пристально смотрела на милого ребенка. Катя с лицом ангела слюнявила свой бокал шампанского. Она сделала непонимающую рожицу в ответ на мой многозначительный взгляд. Напряженная тишина за столом нарушилась мелодичным пиликаньем сотового. Второй совладелец особняка набирал номер.
– Саша!
Антон, единственный настоящий мужчина в этом доме, спешил исправить положение.
– Саша, подойди, пожалуйста. Мне нужна твоя помощь.
Санек откликнулся на зов довольно быстро и нисколько не удивился состоянию почтенного Андрея Викторовича. Глядя на его бесстрастное лицо, я затруднилась сделать правильный вывод. То ли Киреев так часто напивается до свинского состояния, то ли Саньку просто не положено показывать свои эмоции? Так что же, первое или второе?
«Скорее всего, первое. Хотя, может… Да черт с ним – и с первым, и со вторым! Какая мне разница?!» – отчего-то разозлилась я собственным бестолковым мыслям и встала из-за стола, поскольку за пару секунд до меня то же самое сделала моя клиентка. Вверенный под охрану субъект, если уж выражаться точно. Поскольку клиентом – тем, кто платил мне деньги, – является ее папаша, который пребывает сейчас в состоянии крайнего опьянения, или же… Но это «или же» я пока оставлю при себе.
– Женя, не уходите, пожалуйста, – услышала я умоляющий голосок. Лада действительно смотрела жалобно. Все следы злости, появившиеся на ее красивом лице во время монолога Киреева, растаяли бесследно, и оно опять являло собой образец добродушия и учтивости. Только теперь в общий колер добавился оттенок покорной просьбы. – Все же у меня день рожденья! Один напился, вторая уехала. Скоро я одна за столом останусь!
То, что плод союза этих двоих покидает застолье, Лада проигнорировала. По-моему, это ее только порадовало.
– Сейчас, только джемпер накину, – сказала я громко, сама же красноречивым взглядом указала на спину спешащей на второй этаж Кэт. Лада меня поняла и на секунду опустила ресницы, подтверждая это.
– Ну, конвой? – В голосе девочки дерзости и вызова хватило бы на десятерых.
Я обошла молчанием ее вопрос и задала свой:
– Ты сколько отцу клофелина набухала?
– Чего-чего?!
Личико барышни тут же из миленького превратилось в противное. Мне захотелось развернуть Кэт на сто восемьдесят градусов и сделать то, что совершенно упускал из виду ее папаша. А именно – надрать как следует ей задницу!
– Последний раз тебя, дуру, спрашиваю: сколько ты набухала клофелина? – проговорила я таким бесстрастным голосом, словно о погоде спрашивала.
Но через пару секунд не выдержала, поскольку ротик Катьки продолжал глумливо кривиться и отвечать девица мне явно не собиралась. А я терпеть не могу, когда игнорируют мои вопросы. Тем более такая вот сопля!
Я
