style="font-size:15px;"> – Собачку-то, между прочим, у входа оставьте, – осеняет его. – Церковь все-таки… Не на охоте…
С этими словами заходят они в церковь Святого Иоанна Крестителя. И у офицера, наверное, вытягивается лицо. Даже монокль, наверное, из глаза выпал.
– Да, – говорит, – действительно… окна…
– Окна исключительно большие, – говорит аббат. – Вот это, например, двадцать метров в высоту. Вот это – двадцать пять. А вот это, боюсь соврать, чуть ли не тридцать. Или даже тридцать пять.
– Теперь я вижу, – говорит офицер, – что те, кто меня послал, ничего не смыслят в искусстве. Что ж я, по-ихнему, простое стекло попру в нашу родную нацистскую Германию? У нас там этого добра и так достаточно.
– Может, переплетики возьмете? – сжимаясь от внутреннего хохота, говорит аббат. – Они все-таки почти что из чистого свинца. Пулек там понаделаете или чего…
– Ай, ну что ты, сукин сын, меня расстраиваешь, – говорит офицер, – какие еще переплетики? Или ты намекаешь, что у нас пуль мало?
– Ну что вы, ваше благородие, – говорит аббат, – пуль у вас хватает. Я ж хотел как лучше. Нет – и не надо.
Так и ушел немецкий порученец с голым носом. И собака ничего не пронюхала. А настоящие-то стекла после войны вынули из загашника и в 1947 году вставили на свои места.
Впрочем, сам способ надувать захватчиков не нов. Например, когда британский пират Генри Морган захватил Панаму, дон Хосе, испанский губернатор, припрятал все сокровища, а алтарь из чистого золота, слишком тяжелый, чтобы его можно было быстро вынести и спрятать, приказал выкрасить в белый цвет – кому нужен гипсовый алтарь? И англичане ушли восвояси, ругаясь из-за малой добычи. Алтарь потом, наверное, долго отскребали от краски. Особенно не торопились. Кто их знает, этих англичан, вдруг опять заявятся?
Так все и было. Немцы, наверное, до сих пор простить не могут, что их так провели.
На осмотр церкви у нас было всего лишь часа полтора – на этот день была намечена экскурсия в Гаагу. Но все же перед отъездом я настоял, чтобы мы зашли в разрекламированный Альбертом табачный магазин в Гауде. Дело в том, что Гауда – единственное место в мире, где до сих пор производятся традиционные длиннющие глиняные трубки – такие можно увидеть на старинных голландских полотнах: сидят солидные купцы и ведут неторопливый разговор, покуривая белые полуметровые трубки. Пару лет назад Альберт подарил мне две такие трубки, но курить их я, к сожалению, не умею, так что они составляют просто экспонаты моей небольшой, но растущей коллекции.
А эти трубки, как мне кажется, сыграли немалую роль в формировании национального характера голландцев. Сидят себе депутаты парламента, обсуждают какой-нибудь насущный вопрос, а в зубах у них длиннющие хрупкие трубки. Особенно руками не помашешь и в драку не полезешь – трубку жалко. Но вернемся в магазин.
Хозяин, небольшой мужественный голландец с расщелиной между передними зубами, был невероятно рад, когда
