style="font-size:15px;"> – Ты не любишь великого русского поэта?
– Как бы мягко выразиться… нет.
– Смеешься? – Лиля бросила в него диванной подушкой. – Пушкин нравится всем.
Отбив в сторону мягкий снаряд в виде оранжевой черепахи, он покачал головой.
– Нет. Я ведь не рассказывал, как меня в детстве наказывала мама?
Заинтригованная девушка даже села, чтобы лучше слышать и видеть жениха.
– Она заставляла учить поэзию. Так что я терпеть не могу сказки Пушкина и сонеты Шекспира.
– Пришлось выучить их все? – Лиля продолжала думать, что Кирилл шутит.
– Угу.
– Да ладно!
– Можешь испытать меня, Фома неверующий.
Лиля тут же воспользовалась предложением. Схватив с журнального столика телефон, она с азартом отыскала в интернете стихи Шекспира.
– Так… Сонет номер тринадцать…
Не успела договорить, как оборотень, прикрыв глаза, с выражением продекламировал:
– Не изменяйся, будь самим собой…
Дослушав с интересом до конца – Кир ни разу не сбился – назвала следующий номер сонета:
– Хорошо, теперь сто сорок седьмой.
– Любовь – недуг. Моя душа больна…
Дослушав и эту поэзию до конца, она заставила читать начало «Сказки о мертвой царевне и о семи богатырях». Кир с заданием справился легко.
– Отличная память, я поражена. Какого еще пиита стихи ты зубрил?
– Никакого. Я подрос и больше не попадался на горячем.
Вервольф задумчиво смотрел на фотографию на стене напротив, словно что-то вспоминая. И Лиля не стала его отвлекать, вернувшись к книге, которую забрала из бабушкиной квартиры.
Вопреки ее опасениям, Полина Ивановна не обронила ни одного возмущенного слова. Лишь вздохнула и печально предположила, что ей будет тяжело проходить посвящение стихии.
Пока старшая Макарова искала какой-то особый оберег для беременных, младшая достала из семейной библиотеки книгу со списком имен и историей их возникновения, а также степенью влияния на характер человека. В последнее, правда, она не верила, считая, что звуки кардинально повлиять на судьбу не могут.
Уезжали от бабушки поздно, в девять вечера, поэтому решили переночевать в городской квартире, а завтра вернуться в дом родителей Кирилла.
И вот теперь, перед сном, огневичка выбирала имя для будущего сына, пока Кирилл вчитывался в какие-то договора. Откровенно говоря, сосредоточиться она ему не позволяла, постоянно отвлекая вопросами.
– О! А знаешь, что означает имя нашего целителя? «Любимый»! – помолчав, Лиля прокомментировала: – Врет книга, Давид одинок и, кажется, никем не любим, разве что благодарными пациентами. Да только зачем ему такая любовь?
Булатов не отозвался, и она погрузилась в чтение. Ненадолго.
– Ох, позор
