посмотрел на меня.
В дверь постучали.
– Нам придётся всем выйти, – сказал Гонза.
– Я не умылась, – всё так же закрывая лицо руками, глухо сказала девушка, – и мне зубы надо почистить.
– Всё потом, – Гонза открыл дверь, и мою квартиру заполнили деловитые люди с чемоданчиками, – пошли.
Я взял девушку за локоть, прихватил её сумочку и вывел из комнаты. В коридоре сунул ей в руку жвачку. Девушка благодарно кивнула.
– Мне вещи свои можно забрать? – кивнула она на полиэтиленовый пакет, стоящий в коридоре.
– Можно, – разрешил Гонза.
Мы вышли из дома. Злата мельком взглянула на прикрытый плёнкой труп Михала и сразу же закрыла лицо руками. Жест, полный отчаяния.
Мы с ней в сопровождении Гонзы дошли до параллельной улицы, где располагалось отделение полиции. Там я и провёл время до обеда. Рассказывая про квартиру, про квартиранта, про смску.
Вышел из участка и столкнулся с Гонзой. Он стоял и курил сигарету. Щурясь на солнце и блаженно улыбаясь.
Мне же было не до улыбок. Хотелось есть. Даже не есть, а жрать. Неважно чего. Организм требовал еды.
– Пойдём, пообедаем, – предложил я приятелю.
– Да я на дежурстве, – сделав затяжку, сказал Гонза, – отпрашиваться надо.
– Отпросись, если надо, – обходя Гонзу с подветренной стороны, попросил я, – у меня неконтролируемый приступ голода на нервной почве. Поэтому поспеши. Или я совершу преступление. И оно будет на твоей совести.
Гонза вздохнул, затушил сигарету, сунул окурок в пепельницу и скрылся в здании. Через минуту он вернулся.
– У меня полчаса, – сказал он деловито, – я сам жрать хочу. Ты угощаешь.
Я хмыкнул, и мы быстрым шагом припустили в сторону Вацлавака. Вышли к коню, спустились вниз. Гонза хотел было нырнуть в KFC, но я остановил его и затащил в находящийся чуть ниже на площади Пауль. На минуту заскочил в туалет. Замыл кровь на туфлях и брюках.
Заказали по тыквенному супу, круассанов, кофе и воды. Сели, поели. Суп приятным теплом разлился по желудку.
– Когда мне ключи от квартиры вернут? – спросил я приятеля. – И что с его вещами делать?
– Я тебе позвоню, – сказал Гонза, обмакивая круассан в кофе, – там сейчас люди работают. Первая версия – самоубийство на почве наркотического опьянения.
– Да уж, – протянул я, – лучше бы он мне сначала долг отдал, а потом уже прыгал.
Гонза хмыкнул.
– Так денег в квартире найдено сто крон, – сказал он, – на подоконнике валялись. И всё. Больше ничего. Не считая примерно двух грамм кокаина на столике на террасе. Кстати, по деньгам это примерно десять тысяч. Он тебе сколько должен?
– Чуть больше 60 тысяч крон, – растерянно сказал я, – за пять месяцев. И через неделю очередной срок по оплате подходил. Зачем он мне тогда смс слал?
– Не было денег у него, –
