качества сторонников и лидеров того или иного учения, которые трудно подделать, поскольку обычно фальшь сразу бросается в глаза, – это отсутствие у них камня за пазухой. Уже по первым произнесенным ими словам, по первым жестам и выражениям лиц можно сделать далеко идущие выводы. Если перед вами не напускают духовного тумана, если произнесенные слова не скрывают мысли, а, напротив, помогают понять, что же вам хотят сказать, если – пусть в самых мелких движениях мимики и интонации – речи лишены лукавства, можно попытаться развить новое знакомство. Если же во взглядах новых знакомых вы видите муть и темень, оставаться здесь едва ли стоит – такое отношение к вам со временем может только усугубиться.
Провокации, которых вроде бы и нет
Довольно надежный способ «вычислить» подлинные намерения ваших вновь обретенных знакомых – распознавание провокаций, которые могут устраиваться в отношении вас. При этом мы не говорим о чем-то глобальном и масштабном. Речь идет о включении в беседы с вами простейших и внешне безобидных вопросов, отвечая на которые вы будете вынуждены сказать о себе больше, чем хотели бы.
Этот прием, кстати, широко распространен среди тех, кто профессионально связан с оценкой достоверности и самого содержания чьих-либо слов. Именно безобидные внешне, но глубоко провокативные по сути вопросы помогают в работе врачей-психиатров, полицейских, всех, кто желает глубже залезть в чужую душу – с теми или иными целями.
Так, порой достаточно спросить душевнобольного, выявляя у него наличие приступа болезни, о том, что такое, скажем, «остров», как он может разразиться самыми невероятными суждениями, не имеющими к этому слову никакого отношения. Но точно так же можно вызвать взрыв сознания и у вполне нормального человека, если нажать на некую болевую точку, если выявить болезненную для него тему, разговор о которой спокойно вести ему попросту невозможно.
Набор таких вопросов, кстати, не слишком широк. Для того чтобы вызвать на откровенность и заставить говорить больше, чем человеку хотелось бы, можно, например, спросить его об отношении к той или иной религии, к эвтаназии, к денежному достатку и т. д.
Казалось бы, ни о какой провокации здесь речи и не может идти – вопросы представляются вполне простыми и логичными. Но опыт «учителей» порой позволяет подавать вопросы в такой форме (обычно глубоко провокативной), что позволяет – при беседе с неопытными людьми – получать от них такое количество информации, которое не смогла бы принести и иная продолжительная беседа.
Порой, если, скажем, провокация была непреднамеренной, члены общества могут попросить прощения за подобное невольное вторжение в его душу, тогда тема провокативности может быть исчерпана и с такими людьми, что называется, можно будет иметь дело. Но если вы заметите, что подобные беседы продолжают вестись, если вы почувствуете чрезмерность своих реакций на внешне безобидные слова, впору присмотреться к своим визави и принять соответствующее
