I в политическом плане больше всего подходил цезарепапизм. Этот термин, в котором соединяются слова «цезарь» (царь, высшее светское лицо) и «папа» (высшее лицо в церковной иерархии), в российской литературе используется крайне редко. Нет его и во многих словарях. Между тем этот термин означает систему отношений между светской и духовной властью, при которой вторая безусловно подчинена первой и служит ей.
Дело в том, что в истории Византии в VIII – первой половине IX века имело место так называемое иконоборчество (борьба с иконами). Обычно его представляют как религиозное движение, которое отвергало почитание икон как идолопоклонство, основываясь на ветхозаветных заповедях («не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, не поклоняйся им и не служи им» – Исход, 20, 4–5). Против иконоборчества выступил Иоанн Дамаскин. Торжественное восстановление иконопочитания в 843 году празднуется Восточной церковью в 1-е воскресенье Великого поста («Торжество Православия»).
Поэтому стоит пояснить, что иконоборчество представляло собой государственную политику византийских императоров из династии Исавров. Им нужны были земли для раздачи служилым людям – шла тяжелая борьба против наседавших на Византию арабов. У монастырей и церкви было много земель, которые они отдавать государству не хотели. Иконоборчество стало хорошим идеологическим прикрытием (на священнослужителей посыпалась масса обвинений) для секуляризации церковных и монастырских богатств, то есть перехода этих богатств в собственность государства. Попутно была сведена к минимуму самостоятельность Восточной христианской церкви: патриархами, епископами, высшими церковными руководителями отныне становились только люди, угодные императору. В научной литературе результат огосударствления церкви в Византии воплотился в термине «цезарепапизм».
Именно цезарепапизм устраивал Владимира I. Зато церковнослужителям никто не возбранял пропустить ковш-другой хмельного меда. Сын Владимира I Ярослав Мудрый сам назначил митрополитом Иллариона. Иван III в начале XVI века предпринял первую попытку секуляризации церковной собственности. Иван IV часть богатств церкви забрал, а часть источников доходов церкви наглухо перекрыл.
Но монастырям на протяжении веков не возбранялось производить вино и пиво, что делало их конкурентами других производителей алкогольных напитков. Появление водки – российского супербренда – известный историк В. В. Похлебкин связывал в значительной степени с творческими изысканиями монашества. «Целый ряд разнообразных косвенных данных постепенно подводит нас к выводу, что винокурение возникло в Московском государстве и, по всей вероятности, в самой Москве, в одном из монастырей (может быть, в Чудовом, находящемся на территории Кремля), в период 40-70-х годов XV века, причем 1478 год следует считать как крайний срок, когда винокуренное производство уже существовало некоторое время и на основе опыта этого существования
