головами, в просвете между бревен сквозь огненные вспышки стали видны звезды. Безумный грохот взрывов ворвался и окончательно спутал все кругом.
Внезапно начвзвода посетило тревожное подозрение.
– Всем оставаться на местах! – взревел он, а сам бегом метнулся к выходу.
Следом за ним опрометью бросился Гайдук. Казалось, часы истекли прежде, чем они вернулись. А вернувшись, повели себя странно. Гайдук замер, стоя с приоткрытым ртом, чуть разведя в немом вопросе раскрытые ладони. Все взгляды переметнулись к начвзвода. Тот втиснулся в плотный ряд бойцов у стены. Там он молча просидел так до момента, когда интенсивность огня заметно снизилась: эпицентр сместился к окраинам села. Голова начвзвода была плотно прижата лбом к коленям.
Наш ад уже оглох наполовину, а Ушаков все продолжал сохранять неподвижность.
– Че, контузило? – тревожно предположил кто-то.
Командир тогда поднял голову, прислушался и отозвался бессвязно:
– Как точно кладут… Сотник, что со связью?
Тот едва не поперхнулся изжеванной до головки спичкой.
– Ничего…
– Вызывайте, вызывайте, вызывайте!!!
Бойцы переглянулись. Приказ ни о чем. Наше спецсредство связи представляло собой простейшую портативную радиостанцию. Здесь, на пятиметровой глубине, еще и под дном нашего «живописного ущелья», доступного ей радиосигнала быть не могло. Факт очевидный, да на безрыбье мы уже попробовали и убедились в том неоднократно. Более того, связь с блокпостом прервалась еще до выхода на точку. Номинальный радиус действия позволял, но кругом лес, да и рельеф негладкий. Устойчивой радиосвязи не удалось добиться даже с поверхности уступа, впрочем, там, на высоте, малый шанс все еще оставался.
У других групп и того не было. Простым и функциональным средством считалась сотовая связь, которая в ходе военных действий использовалась повсеместно. Но еще в части, по требованию комроты, мы сдали свои мобильники. Тогда это не обрадовало особо, но и не насторожило. Телефон и три разные сим-карты остались только у начвзвода. Однако в окрестностях Пескова сигнал всех операторов прервался почти одновременно и не возобновлялся все время, пока мы здесь. Очевидно, работала глушилка, или, проще, вышки сотовой связи были намеренно уничтожены противником.
Тем не менее Сотник достал рацию и начал орать сквозь шум, кося преданным глазом на Ушакова:
– Два нуля шесть, два нуля шесть! Я Уганда двадцать три двенадцать. Прием… Два нуля шесть! Я Уганда… как слышите меня? Прием. Я двадцать три двенадцать…
Командир подождал минуту и тогда сообщил тускло:
– Они бьют сразу с обеих сторон.
Сотник замолчал на полуслове. Смысл сказанного дошел не сразу.
– Чего-чего?
– С обеих сторон.
– Это как это?
Гайдук, выкатив глаза, сбивчиво затараторил, то и дело проваливаясь голосом в орудийный грохот:
– То так и есть! Ночь кругом, трасса стоит в-во все небо. Д-две огневые
