авятДаже сейчас, на склоне лет.
За них хочу просить прощенья
У Повелителя Судеб,
Ведь вовсе я не жажду мщенья
Всем тем, кто вверг меня в вертеп.
В этот вертеп надежд несбытых,
В вертеп всех этих праздных слов
Нет никаких им оправданий
Здесь, в этом лучшем из миров.
Они приходят к нам незванно
И нам слагают наш обет,
Обет тот самый первозданный,
Которому названья нет.
Я все слова, во мне что были,
Всем, кто желает, повторю,
Лишь бы они вас не сгубили,
Когда окажетесь в раю.
А мне готовится здесь плаха
И скоро я туда взойду,
И мой палач с меня рубаху
У всех он снимет на виду».
Меня память к себе призывает
Меня память к себе призывает,
Все забыв пригрешенья мои,
Но судьею мне быть не желает,
Просчитав лишь счастливые дни.
Их особенно не было много,
Не роились они надо мной,
Лишь порой, как подарок от Бога,
Приходили ко мне чередой.
Для меня они были какой-то
Совсем неземной красоты,
Иногда что приходят к нам в душу
Только в эти счастливые дни.
Приходят и снова уходят,
Оставив лишь маленький след,
Тот, что в памяти мы сберегаем,
Тот, названья которому нет.
Все, что приходится мне делать
Все, что приходится мне делать,
Здесь, в этом лучшем из миров,
Это сбивать слова из звуков,
Чтоб подарить вам в виде строф.
Вам будет это разве мало,
Из того, сделать что смогу,
Судьба меня ведь одарила,
И я у нее в большом долгу.
То высоко меня подбросит,
То скинет с призрачных высот,
Будто её об этом просит
Он – тот, кто там для нас живёт.
Он жизнь мою давно, наверно,
От буквы к букве просчитал
И все слова свои Он, верно,
Через меня вам передал.
Поверьте мне вы, Ради Бога!
Поверьте вы моим словам:
«Пришел сюда я к вам без Бога
И здесь обрёл его я сам».
Нет, ты не стала моею
Нет, ты не стала моею,
А стала какой-то чужою.
Я эти строки пишу,
Чтобы себя успокоить.
Просится рифма в строку,
Слово просится в стих.
Как я жалею теперь,
Что я тебя не достиг.
Но сегодня и мысли ни те
И, что надо мне, я не знаю.
И чаще себя, чем других,
За все, было что, я ругаю.
Раздвоенность мира познал,
Но все же не понимаю:
Почему тебя от других
Отличить я уже не желаю.
Пусть время истлеет в пыли,
Сонмища звезд мирозданья,
Вместе с ним пусть истлеем и мы,
Наши в нем растворив желанья.
Нет, ты не стала моею,
А стала какой-то чужою,
Я эти строки пишу,
Чтобы себя успокоить.
Утро-вечер…
Утро – вечер,
Вечер – утро:
Пробегают дни.
Золотое мое Солнце!
На меня взгляни.
Ты взгляни,
И ты увидишь,
Как прячусь я в тени,
Куда не проникают
Лучики твои.
Ты думаешь, я прячусь,
Солнце, от тебя?
Но ты поверь: я прячусь
От самого себя.
Я прячусь от желаний
памяти своей,
Где было много дряни
И мало светлых дней,
Тех дней, что пробегали
С тобою наравне,
А если отставали,
То плакали во сне.
И не считал никто их,
Никто им счет не вел,
А просто, оседлав их,
Вперед галопом шел.
Но как родилось время
И
