шприца. Кашлянул.
Полковник вспрял, тыркнул глазками.
– Кто здесь?
– Как же, доложил же… Я.
– Брусчатка от кремля!
Лейтенанту в голову ударила волна стыда, загорелась кожа на лице. Он догадался, что подставился, но не понял, где именно.
Полковник, несмотря на изрядные габариты, резво вскочил, завизжав стулом, подбежал к Марату.
– Ты! Никакой! Не лейтенант! Ты зародыш офицера, от так от! Тебя ещё драть и драть по ипатьевскому методу до морковкина загогого…венья! Пока ты станешь кем-то! Я тут что – усатый нянь? Сопляков людями делать? Мне некогда, у меня вот партийная конференция под носом! Пришлют всякое дерьмо, а мне разгребать. Здрасте-приехамши!
Тагирову казалось, что ему снится какой-то дурной, болезненный сон, и никак не удаётся взять себя в руки и сбросить это наваждение: бегающий вокруг грузный полковник, выкрикивающий пополам со слюнями бессмысленные, но очень обидные фразы. Нить размышлений замполита о его тяжелой судьбе воспитателя и никчемности данного конкретного лейтенанта очень быстро сбилась в уродливый запутанный клубок и укатилась в угол.
Наконец Сундуков устал. Пыхтя, прошел к своему месту, уселся и аккуратно переложил газету на середину стола.
– От так от! Понял, летёха?
– Так точно, товарищ полковник!
– Ну вот и иди отсюдова. И подумай, как будешь теперь с этим жить.
Ошарашенный Марат отдал честь, развернулся и покинул кабинет. В полной прострации вышел на штабное крыльцо, автоматически отобрал у дежурного горящую сигарету и глубоко затянулся.
Капитан сочувственно хмыкнул, молча достал ещё одну, прикурил. Покосился на лейтенанта.
– И чего он тебе сказал?
– Я… Не понял я.
– Ну, это нормально. Дундук – он и есть дундук. Не боись, летёха, офицером только первые двадцать пять лет тяжело, потом привыкаешь. Где остановился, пока в гостинице? Ну тебя, скорее всего, к холостякам подселят. Есть у нас одна весёлая квартирка, ха-ха. Вещи-то как допёр?
Марат вытер потный лоб. Соображение медленно возвращалось в голову.
– А? Да я зимнюю форму багажом отправил. С собой только чемодан с конспектами.
– Чего?! С чем чемодан, говоришь?
– Ну как же, с лекциями. Из училища.
– Ха-ха-ха! Слушай, ты никому не говори тут, что вместо водки из Союза книжки с тетрадками тащил. Засмеют насмерть. Давай, летёха, удачи. Вон туда иди. Видишь казармы? Твой батальон по ремонту ракетно-артиллерийского вооружения.
Тагиров кивнул и отправился в сторону аккуратно побеленных одноэтажных зданий барачного вида.
Командир батальона Юрий Николаевич имел весьма интеллигентный вид, а речь его после перлов Сундукова нежно ласкала барабанные перепонки и гладила воспалившиеся мозговые оболочки.
– У нас, голубчик, специфика. Занимаемся
