я это сделает? Вот так, войду в дом великого Орлова-Чесменского и прикажу ему собираться и следовать за собой? А он возьмёт и выгонит меня к чертям. Кого ему бояться? Императора? У него заслуг перед Россией столько! И орденов больше, чем у меня пуговиц на сюртуке. И как мне тогда быть? Призвать эскадрон жандармов? Они и пальцем не посмеют тронуть великого Орлова-Чесменского.
Ну, почему так тяжко служба началась? – посетовал я.
У моста, перекинутого на Васильевский остров, стояла полосатая будка. Рядом пылал костёр, раздуваемый порывами ветра. В будке угадывался профиль караульного солдата. Он стоял неподвижно, приставив к ноге длинную фузею с примкнутым трёхгранным штыком.
«Ему тоже нелегко, – подумал я. – А ну-ка постой на морозе часок-другой. Да потом ещё на развод караула…. А разве офицерам, что разводят часовых легко? Всю ночь и весь день по постам ходить, да проверять…. А разве Аракчееву легко? Ох, ему-то в первую голову достаётся, да за всем уследить надо…. И императору – не сладко. Император один против всех. Даже меня не наказал за ужин – ин до того ему… Он о России печётся, а я тут вздыхаю о своей судьбе нелёгкой», – устыдился я собственной слабости и решительно направился через мост, на Васильевский остров. Будь – что будет.
Дверь открыл все тот же старый лакей в напудренном парике и малиновой ливреи с серебряными пуговицами.
– Граф после пяти не принимает, – ответил лакей вежливо, но с некоторой пренебрежительностью.
– Передайте графу, что прибыл я по полномочию Его императорского высочества, – настаивал я.
– Прошу, – тут же впустил меня слуга, услышав, от кого посланник. – Немедленно доложу графу.
Вскоре он вернулся и провёл меня на второй этаж в кабинет графа. Алексей Орлов сидел в мягком кресле подле камина. На нём был персидский тёплый халат. Ноги укрыты пледом. Он напоминал старого медведя. Лицо его казалось неживым, фиолетовым, на котором бледной полосой выделялся шрам. Я все ещё робел, но стараясь говорить твёрдо. Отрапортовал, что прибыл с поручением от императора.
– Ах, это вы, – сказал он тяжело. Из горла при каждом вдохе вырывался шуршащий свист. – С чем на этот раз пожаловали?
Я передал ему конверт, что получил для графа в канцелярии. Безбородко сказал, вручая депешу: «Кабы не помер граф Алексей, прочитав сие». Орлов взял широкой трясущейся рукой письмо. Надломил сургучовую печать.
– Захарушка! – крикнул он.
Тут же из-за двери вынырнул лакей.
– Что изволите?
– Самовар ещё не остыл?
– Горячий.
– Предложи гостю чаю с пряниками и сыром, пока я читаю.
– Сию минуту, – поклонился лакей и тут же исчез за дверью.
Алексей Орлов развернул бумагу и принялся читать. По мере чтения, глаза его округлялись, мохнатые седые брови поползли вверх, челюсть отвисла.
– Это что же он удумал? – сказал он и громко воскликнул: –
