с этой женщиной, как тяжело ему было её потерять. К тому же она достаточно умна, какой смысл ревновать к мёртвым? Геринг же использовал этот повод, чтобы совершенно открыто пригласить в Германию главу Совета обороны Финляндии генерала Маннергейма. Ведь Карин была его родственницей, и они частенько общались в прошлом. И хотя у Финляндии сейчас весьма напряженные отношения с Советами, вряд ли они смогут что-то возразить, частное дело, никакой политики, во всяком случае, на поверхности. Собственно, если говорить начистоту, ради этого Геринг всё и затеял, – Шелленберг сделал многозначительную паузу, – с согласия фюрера, естественно, и заручившись поддержкой рейхсфюрера. Прах Карин мог бы покоиться там, где он и сейчас покоится, но как провести переговоры с Маннергеймом, чтобы Советы не подняли вой, когда они уже на пороге войны с Финляндией? Мы после заключения пакта ничего не можем противопоставить их намерениям, во всяком случае официально. А переговоры очень нужны, Финляндия остро нуждается в поддержке, так что генерал Маннергейм будет иметь встречу не только с самим Герингом, но и с рейхсфюрером, и не исключаю, с фюрером тоже.
– В чем же состоит моя скромная роль? – спросила Маренн.
– Она исключительно в пределах вашей компетенции, фрау Ким, – Шелленберг внимательно посмотрел на неё. – Но возможно и больше.
– Я слушаю.
– Дело в том, что Маннергейм – вдовец. Его жена русская аристократка Анастасия Арапова скончалась в Париже три года назад. Но расстались они давно, ещё до Русской революции. Жена ревновала Маннергейма, и не без повода, надо признать. Одной из его возлюбленных в Петербурге была княжна Мария Шаховская. После эмиграции из России сейчас она находится на территории Финляндии. Шведские медики сделали ей неудачную операцию, и состояние у неё незавидное. Сейчас она практически не способна передвигаться. Ни в Финляндии, ни в Швеции больше ей помочь не могут. Маннергейм обратился к Герингу на предмет таких возможностей в Германии. Ну а рейхсминистр, вспомнив о вас, сразу же связался с рейхсфюрером. Естественно, рейхсфюрер не отказал. И очень бы просил вас, фрау Ким, отнестись к просьбе генерала Маннергейма с должным участием, так как это позволило бы ещё укрепить наши связи.
– Ну, конечно, я сделаю всё, что могу, – ответила Маренн с готовностью. – А что за операция была у этой русской дамы?
– Геринг ничего не сказал рейхсфюреру, да того и не интересуют медицинские подробности. Вы знаете, рейхсфюрера никогда не заботят детали, он принимает общее политическое решение, а детали додумываем и выясняем мы. Я полагаю, – предположил Шелленберг серьёзно, – что Геринг и сам-то не в курсе, и Маннергейм всё объяснит вам с глазу на глаз. Скорее всего, вам придется отправиться в Хельсинки, фрау Ким. И уже на месте разбираться с ситуацией. Могу ли я сообщить рейхсфюреру, что вы готовы исполнить эту его просьбу?
– Да, конечно, я готова, – подтвердила Маренн решительно. – Если помочь этой женщине в моих силах, то я, конечно, сделаю всё, что смогу.
– Если
