«Мой друг, отчизне посвятим души прекрасные порывы». Первая тема, написанная мелом на доске на экзамене в институте: «Горький-гуманист». Шпаргалки были со мной – соответственно вторая пятерка. А третий – история – уже вышел как-то сам собой. Казалось бы, максимум баллов, но… собеседование на мандатной комиссии. Спрашивали главным образом, по каким статьям мой папа отсидел десять лет. В результате – нет мест на отделении, на которое я подавала, – арабском. Выбрала его потому, что, решив сделать специальностью восточный язык, узнала: на нем говорит шестнадцать стран в мире. На следующий день приехала забирать документы, чтобы быстро подать их в МГУ на химический факультет – экзамены туда были позже, конкурс небольшой, а я единственное, что в школе знала прилично, кроме языка и литературы, так это химию – благодаря учительнице от бога Наталье Георгиевне Гололобовой. И вдруг – вы приняты! Оказалось, что членом этой мандатной комиссии был декан арабского отделения профессор Баранов Харлампий Карпович. После окончания заседания этой комиссии он сказал: «эту девочку я беру». Он был очень весомой фигурой в институте, и перечить ему не стали. А я еще думала, что Бога нет!
Немцев от Москвы отогнали, воздушные тревоги стали реже, но еще не прекратились. В городе работали два театра – оперетты и филиал Большого. Мы ходили туда чуть не два раза в неделю, стоило недорого, и билеты легко было купить – народа в Москве в эти годы было значительно меньше. Иногда представления прерывались: «Граждане, воздушная тревога!» Можно было пойти в метро, а можно и остаться в театре. Покупали билеты чаще всего в ложи бенуар и в такие минуты составляли стулья и ложились при приглушенном освещении спать. «Отбой!» – и спектакль продолжался.
Жили, конечно, трудно, но весело. Телефонов не было (сняли практически у всех). Поэтому собирались, приходили мальчики, танцевали под патефон. С течением времени стало как-то легче: победили под Сталинградом, наши, наконец, пошли в наступление. В честь взятия городов были салюты – бегали смотреть. Стали понемногу возвращаться уехавшие в эвакуацию.
Глава 8
Победа! Строгий выговор
Брось портфель! – Красная площадь. – Парад Победы. – Институт востоковедения. – Подстава. – Учеба в Ростокинском проезде. – Агитатор на выборах.
И, наконец, сорок пятый год! Девятое мая! Победа! И мой день рождения – семнадцать! Равным по размеру счастья был только день, когда я родила свою Катю. По иронии судьбы он пришелся на 22 июня – день начала войны. На мои возмущения по этому поводу замечательная старшая акушерка смеялась, говорила: «Потерпи».
Мама должна была 9 мая возвратиться от папы из Мичуринска, а три дня, что ее не было, у меня ночевала школьная подруга Оля Степанова. Радио у нас не работало, и мы с Ольгой выдвинулись в школу. Когда мы подошли к низу Колпачного переулка, спускавшегося от Маросейки, в середине которого и была наша 329-я школа, то нам навстречу, с горки, со всех ног неслась моя Ира. Она бежала
