вехи, я это знал, постоянно выдавалась над водой, даже во время полного прилива, и если я заберусь туда, то могу рассчитывать на спасение. Я был ловок и отлично умел лазить по деревьям. Так что мне стоит взобраться и на веху! По всей вероятности, мне придется провести на бочонке тяжелую ночь, но там, по крайней мере, я буду в безопасности, а потом буду весело рассказывать друзьям, как я вышел целым и невредимым из этого приключения.
Надежда оживила меня, а с ней вместе ко мне вернулась и моя всегдашняя отвага. Я подошел к шесту, собираясь залезть на него, но пока еще не для того, чтобы окончательно устроиться на нем на все время прилива; это я успею сделать и тогда, когда вода начнет прибывать. Сначала я хотел только попробовать и убедиться, что мне нетрудно будет не только добраться до бочонка, но и взлезть на него, когда настанет минута опасности. Но оказалось, что это гораздо труднее, чем я полагал, глядя на веху снизу. Шест по меньшей мере футов на шесть от земли был покрыт клейкой массой, которая густым слоем покрывала и весь островок, что делало веху такой же скользкой, как мачты с призами на наших деревенских праздниках.
Несколько раз я сползал вниз и снова принимался подниматься, прежде чем достиг белой линии; дальше уже было гораздо легче, и я скоро добрался до вершины. Но когда я, довольный своим успехом, протянул руку, чтобы ухватиться за бочонок и взобраться на него, возникло новое, совершенно неожиданное препятствие, разрушившее все мои надежды: моя детская рука была слишком коротка и не могла достать до верхнего края бочонка. Оказалось, что я не смогу взобраться на бочонок, но не смогу и удержаться под ним на вехе: за какие-нибудь несколько секунд руки и ноги мои ослабели до такой степени, что я скорее свалился, чем соскользнул вниз, на землю.
Несколько раз я повторял попытку – и все с одним и тем же результатом. Как ни вытягивал я свои руки и ноги, я никак не мог растянуться до такой степени, чтобы достать верхний край бочонка. Каждая такая попытка оканчивалась тем, что я все больше обессилевал и вынужден был быстро спускаться вниз.
Будь у меня с собой нож, я мог бы сделать на столбе зарубки, чтобы иметь хоть какую-то точку опоры для ног, но ножа, конечно же, не оказалось. Оставалось одно из двух: или отказаться от попытки спастись, или ухитриться прогрызть дерево зубами, но об этом, разумеется, нечего было и думать. Я уже пришел было в полное отчаяние от своей беспомощности, как вдруг в моей голове возникла новая блестящая мысль. Почему бы, подумалось мне, не воспользоваться разбросанными по островку камнями и не сложить из них нечто вроде пирамиды высотой до самой ватерлинии – я могу взобраться на нее и переждать там время прилива. Проще этого ничего, кажется, и быть не может! Задача моя была тем легче, что основание вехи и так уже было обложено грудой камней, по всей вероятности для того, чтобы лучше укрепить шест. Оставалось только как можно скорее натаскать камней и обкладывать шест все выше и выше. А наверху можно будет устроить площадку, где я и размещусь, даже с некоторым комфортом.
В восторге
