за которым сидит Дэвид. От них отвратительно несет гнилым мясом. Шипя, обезьянки окружают лежащего мальчика. Один развязывает веревку на ноге у пленника и скручивает ему руки за спиной. Мальчик злобно, как дикий зверь, щелкает зубами в попытке освободиться, хотя его лицо остается неподвижным и пустым.
Ближайшее существо откатывается назад и смеется – на обезьяньем лице сверкают неровные острые зубы. Оно издает неприятный звук, что-то между мурлыканьем и рычанием, и вспрыгивает на пленника, чтобы заткнуть ему рот паутиной. Остальные серебристые обезьянки подбадривают своего товарища. Сдавленный хрип беспомощной жертвы приводит их в восторг.
Дэвиду становится дурно от этого жуткого зрелища. Он швыряет в серебристых существ очками, чтобы отвлечь их, а затем выскакивает из своего укрытия.
– К бою! – кричит он и размахивает мечом, в надежде отогнать тварей.
Они хором вопят и забиваются в ближайшие заросли. От их хныканья дрожат кусты. Пятна света от фонариков на касках мечутся в полутьме.
Дэвид прячет меч в ножны, подходит к мальчику и разрезает паутину.
– Не делай, не делай этого, говорящ-щий! – нараспев, тонким и угрожающим голоском, говорит одна обезьянка. – Садовница дёти дасю.
Другая хихикает в ответ, так что трепещут ветки. Потом наступает пугающая тишина, как будто все к чему-то прислушиваются.
Садовница? Дэвид наблюдает за тварями одним глазом, продолжая развязывать мальчика. В глубине сознания дядя Уильям напоминает о себе. Дэвид надеется, что старика уже нашли. Одно он знает точно: и дядя Уильям, и папа хотели бы, чтобы он сделал правильный выбор. Он поклялся защищать людей от волшебных существ, а этот мальчик явно нуждается в помощи.
Занятый внутренней битвой, он не замечает нависшую над ним гигантскую тень, пока не раздается навязчивый голос:
– Паучок-малютка подошел к ручью…
Эта зловещая песенка звучит откуда-то сверху.
Дэвид холодеет – и в ту же секунду поднимает голову. Но уже слишком поздно. Ужасное зрелище приковывает его к месту.
Над ним, вниз головой, висит паук размером с человека. Верхняя половина туловища – женская. Прозрачное лицо сплошь в кровавых царапинах и шрамах; ими покрыты лиловатые губы, щеки, подбородок и виски. Серебристые волосы свисают густыми прядями, почти касаясь головы Дэвида. Нижняя половина тела – паучья, раз в пять больше тренировочного мешка, которым пользуются рыцари, чтобы укреплять мышцы. Паучиха висит на нити, прикрепленной к ветвям и сверкающей, как и ее алчные синие глаза. Нить обхватывают восемь тонких паучьих ног, одновременно изящных и жутких.
Дэвид хочет выхватить меч, но ужас и какое-то странное благоговение не позволяют ему двинуться с места.
Женщина опускает левую руку – на вид почти человеческую, не считая того, что вместо пальцев на ней садовые ножницы.
Садовница. Это слово дразнит Дэвида и возвращает в реальность.
Щелк, щелк,
