с лейкой в руках. Она была в легком, выше колен цветастом халатике, волосы собраны пирожком на затылке перламутровой заколкой, которую он ей пять лет назад подарил. Между прочим, украденную в квартире довольно известной певички.
Женщина продолжала поливать цветы, а он, стоя у забора, наблюдал как вокруг Марии и ее лейки образовывается радуга, от которой невозможно оторвать взгляда.
– Хозяюшка! – Крикнул Нуарб. – Квартира, случайно, не сдается?
Мария не отрывая взгляда от душика лейки, отрицательно мотнула головой.
– А может, кто-то из ваших соседей сдает комнату?
Видимо, до слуха Марии донеслось что-то не совсем забытое, и она, подняв голову, взглянула на незваного гостя. «В такую жару – и в черной шляпе!», – подумала она, но тут же сообразила, что не шляпа привлекла ее внимание, а очень знакомые модуляции голоса. Щеки ее густо покраснели. Она поставила на землю лейку и, обходя кусты крыжовника и смородины, направилась к забору. Когда их взгляды встретились, сказала:
– Давненько ты, сизый голубок, не заглядывал в наши края… Наверное, опять по санаториям шастал?
«Санаториями» сам Нуарб называл места не столь отдаленные.
– Было дело, но это в последний раз. Всё! Бросаю якорь.
– Неужели образумился? – в голосе Марии прозвучала ирония и настороженность. – А чем я тебе могу помочь? Или надеешься, что опять буду давать в твою пользу свидетельские показания? Не надейся, я стала на пять лет умнее, а потому шел бы ты своей дорогой…
– Замуж, что ли вышла? И муж ревнивец? Говори, я не гордый, хотя на сегодняшнюю ночь никто мне апартаментов не предлагает.
– А сейчас под любым кустом апартаменты… Жарища такая, что все высохло, огурцы и те не крупнее горохового стручка…
– Ну что, так и будем через эту демаркационную линию гуторить? – Нуарб стукнул кулаком по перекладине изгороди. – Я же тебе сказал: бросаю якорь, если не веришь, могу рассказать, почему я пришел к такому для меня роковому решению…
Мария еще раз полоснула по нему взглядом и подошла к забору. Сняла проволочную петлю и распахнула калитку.
– Заходи, но утром уйдешь туда, откуда явился.
– А туда меня больше не примут, да и здесь дел полно. Имею даже спецзадание, почти государственной важности… Но, если скажешь, что я для тебе персона нон-грата… ради бога, обременять не стану. Ты же меня знаешь…
– Тоже мне – персона нон-грата, – передразнила Мария. – Смотрю, больно начитанным стал… – и женщина сделала шаг в сторону, пропуская незваного гостя в свои владения.
…А потом наступила ночь, очень теплая и очень звездная. Они сидели на лавочке под кустом сирени и рассказывали друг другу о своих жизненных поворотах. И если у Нуарба биография последних лет напоминала школьную линейку, то в судьбе Марии произошли большие изменения. Во-первых, от инсульта скончалась Василиса Николаевна,
