всегда. Мы сливаемся друг с другом, и всё внешнее исчезает.
Играет следующая песня, ритмичная и страстная, и мои пальцы в такт скользят вдоль позвоночника Джеба, пробираясь под футболку. Я легонько провожу ногтями по его смуглой спине и целую в шею.
Джеб издает тихий стон, и я улыбаюсь в полумраке, ощутив явную перемену. Перемену, которую я запустила. Джеб вместе со мной опускается на одеяло, укладывая меня на спину. Тихий внутренний голос уверяет: хватит говорить о вещах, которые кажутся незаконченными. Но, главное, я люблю Джеба таким, сосредоточенным только на мне. Он нависает надо мной, одновременно успокаивая и требуя.
Опираясь локтями на одеяло, он целует меня так нежно и глубоко, что я чувствую вкус клубники, которую он недавно съел.
Я едва дышу, голова кружится… я парю высоко-высоко и едва замечаю, что ему на телефон пришло сообщение.
Джеб слегка напрягается и откатывается в сторону, чтобы достать мобильник из кармана джинсов.
– Прости, – говорит он и проводит пальцем по экрану, чтобы прочесть эсэмэску.
Я ворчу, желая вернуть его тепло и приятную тяжесть.
– Это журналист из «Нуара». Говорит, они готовы предоставить мне двухстраничный разворот, если я смогу перенести съемку в галерее на сегодня. А потом они приглашают меня на ужин, чтобы взять интервью…
Заметив разочарование в моих глазах, Джеб добавляет:
– Прости, Эл. Но двухстраничный разворот… это серьезно. До конца выходных я твой, с утра до вечера, каждый день. Ладно?
Я хочу напомнить, что мы не виделись целый месяц и сегодня рассчитывали побыть вдвоем, но прикусываю язык в начале тирады.
– Конечно.
– Ты супер. – Джеб целует меня в щеку. – Можешь сама тут всё собрать? Мне надо позвонить мистеру Пьеро, чтобы он вынес работы в выставочный зал.
Я коротко киваю, и Джеб идет к выходу, чтобы договориться со своим боссом, владельцем художественной галереи, где он хранит старые работы в промежутках между выставками. Нас разделяет темнота; скорбные тени за пределами досягаемости фонаря кажутся такими же бесприютными, как и я.
Я сажусь и собираю корзину, изо всех сил вслушиваюсь разговор. Что-то про то, в котором зале лучше всего свет для съемок… и я не замечаю, что насекомые стали шептать громче. Их голоса сливаются в единый призыв: «Нужно было его послушать. Он предупреждал тебя во сне… теперь все твои сомнения развеются».
Кап. Кап. Кап.
Я поспешно поднимаюсь, услышав за спиной, в темноте, капанье. От этого звука у меня волосы встают дыбом.
Кап. Кап. Кап.
Мне хочется позвать Джеба, чтобы он взглянул, в чем дело, но тут мое внимание привлекает ярко-синий кончик крыла, нарисованного на стене, сразу за пределами круга света. Странно, что я не заметила его раньше.
Я медленно подхожу к сияющему в потемках рисунку и несколькими резкими рывками сдираю со стены гирлянду. Шнур падает и тащится за мной, а я придвигаюсь все ближе к загадочным граффити, с шумом волоча по бетону блок с батарейками.
Кап.
