у него было тело и он смог бы в случае чего оберечь нас от ворогов!
Дом строили быстро, так как понимали, что впереди их ждёт лютая зима. Гостомысл по-прежнему страдал от раны, так как переход через леса нелегко ему дался, но он не мог показать другим, как он страдает. Поэтому он лишь улыбался и говорил всем, что не чувствует боли, так как на нём всё заживает быстро, словно на псе.
На зиму запасти много не смогли, и любой понимал, что все запасы они съедят ещё до того, как наступит просинец, или январь. Не было тёплой одежды и обуви. Гостомысл понимал, что едва ли его род сможет пережить зиму. Он видел, что все выжившие теперь всецело доверяют свои жизни ему, а он, словно глупец, не знает, как жить дальше.
Однако судьба была к ним милостивой. Когда уже наступали холода, то одна из женщин обнаружила потайной схрон варягов, где, помимо ничего не стоящих блестящих украшений, которые так ценили они в прошлой жизни в Старом Городе, обнаружилось множество мехов и пушнины, которую, по всей видимости, добывали для варягов роды, жившие в окрестных лесах, и приносили им сюда, чтобы не навлекать их гнева.
Старгородцы быстро изготовили из мехов себе одежды и теперь, глядя на них, никто не мог сказать, что совсем недавно они покинули родной дом и полураздетыми пришли сюда в поисках лучшей доли.
Рыбачили все, включая женщин. Зимой проделывали во льду лунки вблизи берега, не рискуя ходить вглубь. Центр озера бога Ладо так и не замёрз. А весной к ним приплыла ладья с торговыми людьми, которые, увидев поселение, причалили к его берегам и поведали старгородцам о том, что Старый Город пал. Торговые люди не узнали в жителях Ладоги бывших старгородцев, приняв этот дружный род за иных людей.
Обменяв меха и пушнину на разные ценные товары, торговые люди покинули город, а дальше вслед за ними в Ладогу стали приходить люди из других родов и предлагать менять товары, так как после того, как Старый Город был разорён, негде было теперь обменивать пушнину и шкуры, добытые зимой, на оружие и прочее.
Гостомысл выменивал пушнину и шкуры, понимая, что настанет время, и он сможет обменять их у торговых людей на их изделия, оставаясь в большей прибыли.
Видя, что род Гостомысла един и дружен, вожди других родов сразу зауважали ладожан. Гостомысл не выдавал из своего рода невест и с радостью принимал в род свой любого, готового взять в жёны одну из дочерей его рода.
Все зажили на новом месте по-новому, и только Гостомысл понимал, что рано или поздно варяги вернутся. Они приплывут, и вновь будет битва, и опять, несмотря на их удаль, их дома будут разграблены, а сами они падут.
Прошло почти восемь лет. Теперь уже во всех окрестностях собирали меха, мёд и прочее и везли в Ладогу, чтобы там обменять. Казалось, Старый Город просто поменял своё место. Но однажды кто-то произнёс ужасное слово.
– Дракон!
Гостомысл поспешил на стену, сделанную из брёвен и защищавшую всё селение. Вдали и впрямь плыл дракон. Он был один, но Гостомысл знал, что если варяги
