прятал в рукаве. Самострел громыхнул, но ствол качнулся в сторону, и дробь попала в лежащий на боку фургон.
Стволом самострела я ударил бородача в живот, бросил оружие, широко развел руки и врезал противнику ладонями по ушам.
Говорят, при достаточной силе такой удар разрывает барабанные перепонки, хотя мне подобное никогда не удавалось. В любом случае даром это не проходит. Бородач застонал, разинув рот, из глаз брызнули слезы. Я рубанул его ребром ладони сбоку по шее и тут же костяшками пальцев – в кадык. Раздалось чавканье, будто камень упал в густую грязь, и тихий хруст. Из широких волосатых ноздрей плеснулась кровь, струйка потекла изо рта в темную бороду. Здоровяк упал навзничь.
Я отступил, тяжело дыша. Повернулся, услышав щелчок.
Девушка лежала на боку, целилась в меня из моего же самострела и раз за разом вдавливала спусковой крючок.
– Эй, подруга… – начал я, шагнув к ней. – Я ж тебя спас, а ты…
– Не подходи! Не подходи! – Она все еще пыталась выстрелить.
Я схватил самострел за ствол. Девушка ахнула, отдернув руки, на спине поползла от меня. Медленно шагая следом, я перезарядил оружие.
– Не подходи! – повторяла она почти в истерике. Большие светлые глаза наполнял ужас. – Ты… Некроз…
– Да что за некроз такой?! – не выдержал я. – О чем ты? Я ничем не болен, что ты несешь!
– Ты спустился оттуда, я видела в бойницу! – Она ткнула пальцем вбок, и я повернул голову.
Фургон лежал вдоль дороги, над бортом виднелся пологий холм. Внезапно я понял, что он отличается цветом от всего окружающего ландшафта – словно пятно темной жирной грязи посреди серого, в желтых и зеленых разводах, покрывала.
Когда я перевел взгляд обратно на девушку, она, привстав, взмахнула длинной кривой палкой, которую нашла в траве, и врезала ею мне по плечу.
Я покачнулся. Палка треснула и сломалась.
– Ну ты вообще охренела! – Я сунул самострел за ремень, сграбастал ее и поднял на руки. Она задергалась, голова откинулась назад, смертельный ужас исказил лицо – девчонка и вправду боялась меня, очень боялась. На лице к тому же было омерзение, словно я какая-то опасная ядовитая мокрица.
– Слушай, подруга! – рявкнул я. – Я не болен ничем! Все нормально, успокойся! Ну! Или прекращай дергаться, или я тебя свяжу!
Она замерла, уставившись мне в глаза. Наверное, только сейчас увидела, что они обычные.
– Отпусти меня!
– Ладно, ладно! Но ты веди себя нормально, иначе сделаю, как сказал.
Я поставил девчонку на землю, попятился, чтобы не поворачиваться к ней спиной, к бородатому, присел над ним, пощупал шею. Мертв. Я не собирался убивать его, просто в тот момент все очень быстро произошло и сработали рефлексы. Ситуация из тех, про которые я говорил генералу на допросе: если не ты, так тебя… А этот мужик явно хотел разделаться с нами обоими. Со мной так уж точно. Как он меня назвал… наемник? Наемник! Это что – судьба такая? Почему бородач не сказал
