Арминия, прибежал жаловаться на зятя.
Мол, изменник.
«Вы все изменники, – хотел сказать Вар, – все тупые дикие варвары-изменники!
И лучше всего, просто перебить вас всех и заселить эти земли галлами, уже полвека как покорными и смирными».
Но растрескавшиеся губы лишь невнятно что-то прохрипели, и едва хватило сил жестом указать мерзавцу убраться прочь.
А вечером пришел Арминий.
В рыжую бороду заплетены золотые кольца, звенит, как лошадь на параде, мощный, как дикий вепрь, римский всадник, ха!
Да гориллы из сирийских зоопарков больше похожи на римского всадника, и доверия к ним тоже больше.
Арминий что-то плел про какие-то восставшие где-то там племена, про руку Рима и принуждение к миру.
Про скорые холода и непроходимые болота, про известные одному ему тропы и необходимость спешить.
Было жарко, горели факелы, жареное мясо тяжело осело в желудке, и Вар осоловело кивал под убаюкивающий рокот голоса германца.
Утро ослепило блеском копий.
Долина перед лагерем была полна варваров, стоящих тремя колоннами, тысяч десять, не меньше.
Центурионы свистели в свистки, легионеры спешно сворачивали палатки и забрасывали за спину свои пожитки.
Вар угрюмо смотрел на огромный муравейник, легионы снимались с лагеря, чтобы выступить в поход, Арминий носился на косматой лошадке вдоль варварских колонн, что-то крича им и указывая пальцем на римлян.
Выступили.
Бесконечная железная змея вытягивалась вдоль дороги, извивалась, будто живая, и вползала в мрачную просеку леса, бескрайнего и густого, пугающего своей молчаливостью.
Вар поежился, почему-то ощутив между лопатками неприятный холодок.
«Как, ты говоришь, называется этот лес?» – повернувшись в седле, спросил он Арминия.
«Тевтобургский…» – задумчиво пожевывая косичку бороды ответил варвар, вглядываясь куда-то вдаль.
Шли весь день, а к вечеру хлынул ливень.
Дождь хлестал, злой и неожиданно холодный, солнце сгинуло, рассыпавшись в кронах деревьях и утонув в нависших тучах.
Били молнии, в темноте когорты теряли друга, и Вар приказал идти плотно, выискивая место для лагеря.
Откуда-то примчался гонец, сообщивший, что Арминий со своей ордой где-то застряли, германцы-проводники вернулись его отыскать и тоже сгинули.
Вар сквозь зубы проклял дикарей, от которых вреда больше, чем-толку.
«Неси им Закон, как же», – еще успел подумать он, а потом со всех сторон полетели стрелы.
Ветер выл, дождь хлестал, стрелы летели отовсюду, и легионеры падали, даже не поняв, откуда пришла смерть.
Вар крутился в седле, лошадь взвизгнула, задетая стрелой, дернула копытами в воздухе, и наместник полетел в грязь, больно стукнувшись плечом о какой-то корень.
Со всех сторон загудели рога, и из леса хлынули германцы, разукрашенные глиной, в наброшенных на голые тела шкурах.
Завидев
