style="font-size:15px;"> – Ранен? Сильно?
– Не беспокойся, слегка. Однако в больнице пару дней ему побыть придётся. И тебе– тоже. Юлька, ты меня слышишь? Если завтра окажется, что ты– дома, а не в больнице– уволю! Сразу! По тридцать первой! Вопросы есть?
– Никак нет.
– Очень хорошо. Набирай 03. Через полчаса я узнаю номер больницы, в которую тебя взяли. Так что, давай.
С этими словами, Инна Сергеевна положила трубку. Бросив свою, Кременцова встала, приблизилась к секретеру, вынула из него английские сигареты и закурила. Никотин вызвал у нее тошноту, однако даже если бы от него начались родовые схватки, сигарета брошена не была бы. Достав из шкафа комплект белья, футболку и джинсы, Кременцова оделась. Потом она сходила в прихожую, где лежал пистолет, упрятала его в сейф и начала сборы. Нога у неё почти не кровоточила, хотя болела ещё сильнее, чем сорок минут назад.
Часы на дисплее видеомагнитофона высвечивали час сорок. Когда спортивная сумка была до треска набита книгами, парфюмерией и вещами, прибыла Скорая. Этим грозным словом назвалась щуплая, заспанная девчонка лет двадцати, в зелёных штанах и того же цвета косоворотке с красным крестом на спине. Велев Кременцовой лечь, она осмотрела её ступню, пощупала пальцы. Её глаза выражали вялую озадаченность.
– Больно?
– Да! Ещё как!
– Это хорошо. Диабета нет?
– Диабета? Нет.
– Это хорошо. А когда поранилась?
– Часов шесть назад.
– Это плохо,– проговорила девчонка, и, наклонившись, открыла свой саквояж,– укол тебе буду делать. Штаны спускай.
Распластанная с упором на локти голой задницей кверху, Кременцова следила, как медработница наполняет шприц.
– А что это за укол?
– Анальгин, жар снять.
Небрежно протерев спиртом правое кременцовское полупопие, девушка со шлепком всадила в него иглу, Кременцова пискнула.
– Не ори, не больно.
Выдернув шприц, девчонка стервозным голосом отчеканила:
– Госпитализация, срочно. В противном случае…
Провела ноготком по складке между уколотым полупопием и бедром.
– Отрежут до задницы. Поняла? Или повторить?
– В какую больницу?– спросила сдавленным голосом Кременцова, натянув джинсы.
– А сейчас найдём какую-нибудь.
Усевшись за стол, девчонка раскрыла лежавший на нём кременцовский паспорт и подняла с ковра телефон. Зевая, набрала номер.
– Алло, алло! Женщина. Москвичка. Двадцать пять лет. Пять открытых ран на стопе. Кременцова Юлия Александровна. Воспаление. Тридцать девять и пять.
Минуту ждала.
– Спасибо.
Положив трубку, девчонка опять зевнула и поглядела на Кременцову,
