«Тебе – нежнейшей из красавиц». Дмитрий Шеин

      В истории искусства и литературы немало знаменитых творческих союзов. Художник сам по себе не всегда готов создать то, в чем он ярчайшим образом раскрывается посредством совместного творчества.

      Так и поэтесса Н. Шушанян даже в своей устойчивой страсти к живописи, идущей из ранней ее юности, до знакомства с художниками А. Толстиковым и М. Горшуновым крайне редко бралась за кисти, а они в свою очередь ранее почти не писали стихов… Красивый сюжет не досчитывался своих героев! Ведь все в конечном счёте – ради кого-то другого!

      Об этом «другом» писал И. Бунин в своем рассказе «В Париже»: «Из года в год, изо дня в день, втайне ждёшь только одного, – счастливой любовной встречи, живёшь, в сущности, только надеждой на эту встречу – и всё напрасно…»

      И в этом поиске – из страны в страну, из города в город, из поместья в замок, из времени в вечность человек стремится к творческому единению со своими единомышленниками. «Я смотрела на кобальтовое небо в окне и снова на его работы… Я пригибалась от тяжести совершенства и того, и другого, – мое личное пространство в те минуты невероятно сужалось. Но и расширялось одновременно! И то, и другое очаровывало меня вмещенной в них неспешностью и подлинностью жизни! Творения художника стирали пропасть между впечатлением и запечатлением! Так бы и смотрела на них вечность – с морем, которое не помещалось в глазах! И в тот же вечер я спешно в качестве спасительного лекарства от всего рекомендовала просмотр этих работ всем, кто попадался под руку, в особенности настойчиво – давней своей приятельнице, известному социологу, любящей частенько бросать в досаде что-то вроде: «Чувствую себя подобно Шекспиру, а говорю о своих чувствах, словно агент по продаже автомобилей!» Это слова Н. Шушанян о работах А. Толстикова еще на заре их знакомства. Ее поражало, как он, будучи Мастером, находящемся в вечном поиске, жаждущим зимою – лета, а осенью – весны, как он, умеющий цитировать даже в повседневности Феокрита и Вергилия, идиллическую поэзию чистой воды, взмахом кисти выметал из сознания – буквально несколькими движениями – всякого рода словоцентризм! «Вначале я вдруг подумала, – вспоминает Наталия Шушанян, – что не напишу более ни одного стиха! Просто не смогу – после этой обрушившейся на меня громадной правды жизни. Более того – я испытала настоящую панику: такое пространство, ну просто человек-глыба! И вдруг… Кто знал тогда, что впереди – столь плодотворное совместное творчество и стихи-стихи-стихи! Нет, неправда, конечно же, я знала – насыщенный раствор чувств, состоящий из смеси самых разных переживаний, все же основывался на надежде…»