остановилась.
– Иди ко мне! – настойчиво повторил Илька. – Я у нее сейчас записку из кармана выну, – бросил он через плечо. – И мы потом что-нибудь придумаем.
Уля явно колебалась. Она должна была выполнять приказ, но какая-то сила, мощнее Илькиного слова, заставляла ее сопротивляться.
– Ко мне! Быстро! – выкрикнул Шагунов, стремительно бледнея. – Крвыч! – добавил он и с испугом уставился в угол. Чем ближе кукла приближалась к Шагунову, тем больше поднимался неизвестный.
И тут снова не выдержал Сашка.
– Она еще думать будет! – возмутился он, врываясь в класс. Это и положило начало всем нашим проблемам. – Гони записку и можешь отдыхать!
Квасников подошел к кукле и схватил ее за волосы. Игрушка заорала дурным голосом, издавая какой-то оглушительный звук. Она попыталась вцепиться в Сашку, но тот оказался шустрее. Чуть не содрав с нее платье, он дернул на себя карман. Слабые нитки поддались легко. Кукла изогнулась всем телом, пытаясь вырваться.
– Да угомонись ты, – грубо произнес Сашка, отбрасывая ставшую ненужной игрушку от себя.
Уля упала на пол и разлетелась на множество кусков, словно была не пластмассовая, а глиняная.
– Что ты сделал?
Илька упал на колени перед осколками. Он складывал кусочки, но они разваливались у него в руках. В эту минуту он ничего не видел и не слышал, хотя не мешало бы кое-что заметить. Потому что движение в углу стало особенно активным.
Нечто встало на ноги. И ребятам стало так страшно, как никогда еще не было.
– А-а-а! – закричал Квасников. – Восставший Мертвец! Покойник! – и выскочил за дверь.
– Бежим! – Левка потянул Ильку за куртку. Оглушенный Шагунов еще пытался сопротивляться. В голове у него вертелось одно: он обещал вернуть куклу маме и теперь этого сделать не сможет.
Наконец он поднял голову. Увиденное придало ему ускорения.
У существа, стоящего перед ними, Восставшего Мертвеца, как обозвал его Сашка, не было лица. У него вообще ничего не было. Одни лохмотья. И из этих лохмотьев смотрели необычные зеленые глаза.
Друзья вылетели в коридор.
– Где записка? – Илька догнал бегущего впереди Сашку.
Сашка разжал кулак. Там был с мясом оторванный карман и небольшой кусочек пергамента, заметно меньше того, что был вчера. На нем коряво было написано «крвы». Буквы «ч» не было, как не было и оставшейся половины.
Илька скомкал лоскут в кулаке и повернулся, чтобы идти обратно, словно он мог что-то еще исправить.
– Уходим, уходим! – дернул его за собой Левка.
– Да подожди ты! – оттолкнул его от себя Шагунов и не заметил, как разжал кулак. Ценный пергамент упала на пол.
Нечто двигалось неспешно, но было неумолимо, словно улитка, стремящаяся к своей цели.
– Остановись! – приказал Илька, выпрямляясь во весь свой небольшой рост.
Левка повис на плечах у приятеля, но сдвинуть тщедушного
