вплотную. С другой стороны, жизнь одна – четыреста, максимум, пятьсот лет; а он уже слишком много вложил в свою работу, и теперь даже думать нечего о том, чтобы что-то начинать заново.
Печально вздохнув, Ломбок, приподнявшись на цыпочках, поставил фигурку назад на полку – бесшумно зафиксировавшую это и отключившую сигнал тревоги, который обязательно прозвучал бы, если бы он вздумал покинуть сувенирный киоск, не оплатив покупку. Единственный его чемодан был небольшим и легким, и Ломбок, отказавшись от услуг носильщика, прошел через довольно безлюдный пассажирский зал и, выйдя из здания космопорта, направился к застывшей в ожидании веренице авиатакси.
Ломбок, сам похожий на крохотную резную фигурку из темного дерева, устроился в уютном кресле ближайшего самолета.
– Я хочу встретиться с семьей Джейлинксов.
Он заранее выяснил, как произносится на местный манер фамилия скульпторов. Скорее всего семейство Джейлинксов, подобно большинству знаменитостей или тех, кто считает себя таковыми, ввело специальные программы помех в системы транспортного контроля, чтобы отваживать непрошеных гостей, и их Ломбок попытался сейчас обойти.
– Я не договаривался о встрече, но меня обязательно примут. Я с Земли, из Академии. Я прилетел сюда для того, чтобы предложить Майклу, сыну господина Джейлинкса, поступить к нам. Мы готовы платить ему стипендию.
Он заготовил на всякий случай координаты жилища скульптора, но программа управления авиатакси в них не нуждалась. Похоже, его замысел удался. Самолет плавно взмыл вверх, купол космопорта раскрылся, пропуская его, и вдалеке показались покрытые лесами горы. Ломбок знал, что некоторые растения завезены сюда с Земли и, разумеется, все колонисты были потомками землян. Когда самолет пролетал над одной из скал, он успел узнать в дереве, вжатом в камень столетиями ветров, кедровую сосну.
На горы опустилась ночь. Безоблачное небо потемнело, и стала видна похожая на загадочный циферблат гигантских часов система оборонных спутников, медленно кружащих над планетой. Настоящих звезд не было, но на усыпанном сверкающими бриллиантами черном бархате выделялись бледными немигающими искорками три планеты и две луны, вращающиеся вокруг Альпина. А дальше в бесконечность простирался обволакивающий планету непроницаемый мрак. Местные жители называли черную туманность, не пропускающую свет в этот обособленный мир, Черной Шерстью. Туманность была настолько плотной, что через нее не мог пробиться даже свет Ядра галактики – и Ломбоку стало как-то не по себе, хотя, разумеется, дома он относился совершенно равнодушно к бесконечному небосводу, усыпанному знакомыми созвездиями.
Пока военные действия не затронули систему Альпина, затемнения на планете не вводились. Особняк Джейлинксов, раскинувшийся на склоне горы, был ярко освещен. Ломбок видел его снимки в рекламных проспектах и каталогах по искусству: это было красивое здание, построенное в стиле далекого прошлого Земли.
Самолет
