я.
Он молчит, в черных глазах-пуговичках застыло недоверие.
А вдруг я сумасшедшая, и все эти странные сны – плод больного воспаленного воображения? Нет, отпечаток на плече позволяет предположить, что дело не в этом. А тогда в чем? Кто-то пытается добраться до меня? Кто и зачем? Оказавшись здесь, в этом больше похожем на крепость, чем на дом, особняке, я считала, что нахожусь под защитой. Но кошмары и здесь настигли меня! Я вздрогнула, вспомнив, каким реальным казался мне этот сон. Я могла вспомнить каждую мелочь: холод тротуара под босыми ногами, старые стены черно-белых домов и, разумеется, их – собаку и женщину. Интересно, и что же им всем от меня надо? Зачем они преследуют меня, словно дикая охота запоздалого путника[4]. В какую ловушку они меня гонят?
В дверь постучали, и мне не нужно было спрашивать, кто это. Мы теперь и вправду связаны.
Полина стояла на пороге комнаты, судорожно сжимая у горла ворот смешного махрового халата так, будто от этого зависела сейчас вся ее жизнь. В необыкновенных фиолетовых глазах метался ужас, а ресницы подрагивали.
Артур обнял ее за плечи и прижал к груди. Какая она все-таки хрупкая! Как тоненькая веточка. Он хотел бы защитить ее от всего мира. И в том числе (или прежде всего?), конечно, от себя. Нет, сейчас не он для нее главная опасность. Но здесь, в этом доме, нужно быть предельно осторожным. Нужно пройти по краю, вернее, по остро отточенному лезвию.
Нападение на Полину оказалось на руку Отцу и Дому. Они все равно собирались привезти ее сюда, а тут такой благовидный предлог. Однако Артур прекрасно знал, что на этом Отец не остановится. Ему нужна была сила и абсолютная преданность Полины, а значит, ее сделают вампиром. Инициация казалась неизбежной. Отец сам проведет обряд и даст ей часть своей крови, тем самым окончательно подчинив ее себе. Сможет ли Полина сопротивляться? Что будет, если верх возьмет ярость, что живет в ее крови – древней крови демонов? Допустить это никак нельзя. Полина – человек. Она слишком живая и слишком настоящая… Артур слишком любит ее, чтобы позволить кому бы то ни было ломать ее судьбу!
Артур задумчиво перебирал пальцами густые черные волосы Полины, чувствуя их тонкий аромат. Вампиры почти не обладают запахом. Сами по себе они просто не пахнут – так же, как и не потеют. Как чудесно, что она – живая. По-настоящему живая! И, если понадобится, он сделает все, чтобы спасти ее.
Постепенно девушка успокоилась и затихла, прижавшись к его груди.
– Что случилось, опять плохой сон? – спросил он.
– Сон?… – повторила Полина задумчиво, поднимая голову, чтобы заглянуть ему в глаза. – Артур, а бывает так, что сны переходят в реальность? Кто-то может влиять на сны?
Что-то, определенно, случилось. Но говорить с ней об этом сейчас – нельзя. За ними следит недремлющий глазок камеры, спрятанной так хорошо, что не знай он об этом, то и не обнаружил бы его.
– Не бойся, маленькая, тебе просто приснился кошмар.
Она смотрит вопросительно,
Скандинавский миф, согласно которому бог Один со своей свитой носится по земле, собирая души людей. Если кто-либо встретится с ними, то попадет в другую страну, а если заговорит, то погибнет.
