в гости. Тут же, в гостиной, непосредственно примыкавшей к кухне, играла непонятная музыка, вовсе не создававшая никакой атмосферы. На столе все было разложено по тарелкам и разлито по стаканам.
Все было готово к застолью, обыкновенному для таких вечеринок.
Денис, в ожидании, пока Наталья накладывала в его тарелку какие-то яства, а хозяин дома наливал ему в стакан традиционный виски со льдом, молча оглядывал сидевших за столом.
Всю компанию он знал совсем недавно, но уже успел понять, кто и как дышит. Знал кто чем занимается по жизни, сколько у кого машин и детей, кто в каком доме живет и что любит потреблять в пищу по праздникам. Которые они все проводили, как правило, вместе. Вот как теперь. Он даже примерно знал, что от каждого из них можно было ожидать в той или иной ситуации. И даже что каждый из них мог рассказать за столом.
Все было, увы, заранее известно и предсказуемо. А оттого совсем уже неинтересно.
Справа от Дениса суетилась Наталья, пытаясь угодить своему мужчине разнообразием блюд. Она делала это с явной охотой, не теряя при этом присущей ей грации. Денис не ограничивал ее в ее фантазиях по поводу наполнения его тарелки, а лишь терпеливо наблюдал за процессом.
Из всей компании одна только Наталья выделялась своей природной близостью к Америке.
Она родилась, правда, еще до эмиграции родителей, в Ленинграде. Они перебрались через океан чуть позже, но уже довольно давно. Это было в далеком 1979 году. Папа Натальи позже участвовал в первых вооруженных попытках выдавливания исконных жителей Бруклинских трущоб с насиженных мест. И это, надо сказать, имело общеизвестный результат. Правда, сам папа от своего героического бандитизма каких-либо преференций не извлек. И продолжал, как и в самом начале расходовать драгоценные годы в какой-то незначимой бухгалтерской конторке на Брайтоне.
Всю свою сознательную жизнь Наталья прожила и проучилась в Америке, поэтому имела право свысока поглядывать на свое окружение, сплошь состоявшее из эмигрантов более поздних волн.
И сидевшие сейчас здесь, за общим столом, за исключением, может быть, самого Дениса, молчаливо признавали за ней это право и относились к ней с особенным вниманием. Они ее называли Наташей, произнося это имя с неким пиететом. Денис по привычке звал ее не более, как Наталья. И все.
Если смотреть по порядку, то справа от Натальи за общим столом сидела молодая пара врачей. Молодая по возрасту, если сравнивать с Денисом. Им обоим было лет по тридцать пять, но они с самого начала были неотъемлемой частью компании. С этой точки зрения они были просто аборигенами по сравнению с недавно вошедшим в круг новым приятелем Натальи.
А когда-то началось все с того, что что хозяйке этого дома срочным образом понадобилась зубоврачебная помощь. Несмотря на то, что она уже к тому времени прожила в Америке несколько лет, английский язык ей был еще не доступен. Поэтому ее поиск обратился тогда на русскоговорящих врачей в округе. И совершенно случайно выбор пал
