рвал и метал. Тут кто-то выкрасил одну из наших служительниц в синий цвет.
– Тамиру. Да, я в курсе.
– И что там случилось?
Карнеш смотрел пристально, пытаясь поймать меня на нестыковках. А что мне? Я принялась рассказывать.
– У меня было ночное дежурство. А Тамира куда-то ушла. Вернулась под утро, в непотребном виде, словно ее по сеновалу валяли…
– Там и валяли.
– Я ей сказала помыться. И назвала шлюхой.
Судя по лицу Карнеша, об этом он тоже знал.
– А потом?
– А ничего. У меня свои дела, у нее свои. Потом я услышала вопли с заднего двора, мы с Сиентой туда побежали, а там Тамира в жутком виде.
– И?
– Я проверила полотенце, воду, мыло… Вроде все оказалось нормальным. Ничего не красило. Хотя полотенце все было в пятнах.
– Сиента тоже так говорит.
– Уже вся лечебница в курсе?
– И примерно половина Алетара.
– Я ж ее просила помолчать!
– Плохо просила.
– Мне не понравился поступок Тамиры. Мы с Сиентой с ног сбились, пока эта девка приятно проводила время.
– Вета, только честно. Ты ее?..
– Я не маг. Как бы я ее покрасила?
– Не знаю.
Конечно. Это чисто из бабского арсенала. Устранить соперницу, сделать подлость конкурентке… Детские, конечно, выходки, но ведь срабатывает! И достаточно часто! Наверное, потому, что ждут сложных ходов, пытаются что-то изобрести, а вот самого простого не видят у себя под носом.
– Вот и я тоже. И именно Тамиру? Не Сиенту, которая там работала со мной всю ночь?
Подозрительности в глазах Карна поубавилось.
– М-да… одним словом, теперь ей дней пять дома отсиживаться. Да еще она кожу пемзой разодрала.
– Пемзой – это я. Зря ей сказала, – «огорчилась» я.
Карнеш развел руками.
Тамира явилась спустя четыре дня. Притихшая, слегка отдающая в синеву, и с опаской поглядывающая вокруг. Было отчего. Служительницы и служители перешептывались, хихикали у нее за спиной, скалили зубы. На всю лечебницу нашлось только несколько сочувствующих – и все мужчины с личной заинтересованностью.
Ко мне Тамира даже не подходила. Я тоже не обращала на нее внимания. Я тут ни при чем. Вот.
Теперь оставалось только ждать. Лучше всего спесь сбивает именно смех. Если бы Тамиру обругали, выпороли, выгнали… О, ей могли бы начать сочувствовать. Но при взгляде на синие пятна всем становилось смешно. Какое уж тут уважение? Какие понимание и сострадание?
Только смех.
Дни летели друг за другом. Я уже отработала три ночных дежурства, это было четвертое. В этот раз мне опять выпали Тамира и уже другая служительница – Нитель. В этот раз Тамира в загул не ушла. Пользы от нее все равно было маловато, но хоть воды горячей принести, в кладовку сбегать…
Крики с улицы донеслись внезапно. Мы бросились наружу, а потом замерли у невысокой оградки.
– Помогите!
