произошла столь естественно, что позже, по окончании эксперимента, многие из них были просто потрясены, анализируя собственное поведение. Один из охранников заметил[48]:
Я поразился самому себе… Я заставлял их обзывать друг друга, мыть туалеты голыми руками. Я буквально видел в заключенных «скотов» и считал, что с ними надо держать ухо востро – иначе что-нибудь натворят.
Из-за принудительного лишения сна, оскорблений и необходимости добиваться простейших вещей как привилегий узники стали падать духом. Вначале люди были удивлены тем, как с ними обращались, тем, что нарушали их личные границы, затем попытались взбунтоваться. Когда коллективное действие потерпело неудачу, единение сменилось отчужденностью, узники стали безучастны к происходящему и охотно унижали друг друга, когда этого требовали охранники. Пятеро были «освобождены» в первые же несколько дней, потому что у них появились признаки острой тревоги и депрессии. Как было отмечено выше, участников исследования отбирали и отводили им роли произвольно – так, чтобы между жизненными обстоятельствами и психологическим профилем студентов, становившихся охранниками и заключенными, было как можно меньше различий. Но через несколько дней после начала эксперимента различия между двумя группами стали разительными. Эксперимент, рассчитанный на две недели, пришлось закончить досрочно – через шесть дней: ситуация ухудшалась стремительно.
Если говорить о нормах бизнес-этики, из Стэнфордского тюремного эксперимента можно извлечь немало ценных уроков, но два важны особенно. Урок первый: эксперимент подтверждает, что ситуация способна заставить людей со сложившимся характером вести себя совершенно несвойственным им и неподобающим образом. Окружение может формировать наш характер и моральные принципы, а также служить инструментом для оправдания поведения, которое в другой ситуации мы бы, вполне вероятно, осуждали. Именно поэтому, как подчеркивалось в начале главы, любое исследование неэтичного поведения должно обязательно рассматриваться в контексте социальной среды, в которой действовал человек. Не следует сводить случаи неэтичного поведения к проступкам лишь нескольких «паршивых овец», как бы этого ни хотелось, ибо такой подход вряд ли поможет добраться до причин, которые заложены в самой системе, питающей и поддерживающей неэтичное поведение. Прогнившая система всегда одержит верх над самыми жесткими нормами и рамками.
Сегодня мне совершенно ясно, что, когда я был занят в операциях с валютными опционами в НБА, векторы сил в компании заставляли некоторых сотрудников (и меня в том числе) совершать такие поступки, которые наши близкие сочли бы совершенно нам несвойственными. Все мы – кто больше, кто меньше – усвоили аморальные социальные нормы, сложившиеся в этом бизнесе. Более того, динамика поведения в группе (групповая динамика) оказывала невероятное давление на людей, заставляя их такие нормы принять, –
Zimbardo, 2007.
