style="font-size:15px;"> И крикнет собратьям: «Вылазьте!
Вылазьте, здесь можно
Устроить содом,
А пыли-то – по уши вязну!»
Но дремлет ничтожный,
Дряхлеющий дом
Спокойно и благообразно.
И солнечный лучик,
Прорезавший тень,
Меня поманил за собою, —
Я выйду в кипучий,
В ликующий день
И дверь осторожно прикрою.
нежно-желтой листвою берез,
в даль, за горизонтами осени
скрылось солнце – степенный колосс.
Тишина. И безмолвием скованный
ветерок колышет траву.
Вот и все, что мне уготовано.
Вот и все, чем я живу.
Ходить за ней как тень? Слова ее ловить?
А может, бросить все? Или, по крайней мере,
Не быть навязчивым, докучным? Позабыть?
Но я люблю ее, люблю! О, Боже правый!
Да, воля тут нужна – собраться и уйти.
Да, лучше сердце, душу окровавить.
Да, лучше молча все перенести.
Жестокость и в любви присутствует незримо.
Отчаянье пройдет. Огонь любви погас.
Нам остается только покидать любимых,
Которые, быть может, не достойны нас.
СВОБОДА
Вот по полю скачет
Всадник лихой,
Усердно коня погоняя;
Он знамя держит
Правой рукой,
А левой коня направляет.
На знамени черном
Эмблема горит —
Две кости крест-накрест и череп.
Он встал на пригорке.
Он тверд как гранит
И дальше бежать не намерен.
Полсотни глупцов
Окружили его,
Табун разношерстного сброда.
«Готов я ответить
За все головой,
Но не продается свобода!
Я вольным родился,
Я пел и смотрел,
Как звезды рождаются в небе,
Я рад, что достался
Мне этот удел,
Этот счастливейший жребий!
Меня вы хотите
Упрятать в тюрьму
И бросить под низкие своды,
Так знайте, что я
Никогда никому
Не продавал свободы!»
Два револьвера
Блеснули в руках,
Два выстрела грянули глухо,
И двое свалились
С пулей в сердцах
У лошадиного брюха.
Свинцовые слитки
Все тело прожгли,
Но он
