уложила.
Терн по-кошачьи бесшумно подкрался к колыбели, и Лиша обратилась к остальным гостям:
– Добро пожаловать в Лощину, мать, цеховой мастер. Не желаете чая?
– Благодарю, миледи, – сказала Элисса, берясь за юбки.
Графиня пренебрежительно отмахнулась, ведя их к расставленным вкруг чайного стола топчанам.
– Прошу вас, называйте меня Лишей. Терн рассказал, как много вы сделали для лактонцев. Не нужно формальностей.
– Мы поступали так же, как и любой на нашем месте, да только без толку, – ответил Раген.
– Большинство на вашем месте поспешили бы домой и не тратили лучшее время года на помощь беженцам и сопротивление, – возразила Лиша, когда служанка разлила чай. – И мне сдается, что людям, которые отстраивают Новый Лактон, не кажется, что все было без толку.
– Вы провели неплохую разведку, госпожа, – заметила Элисса.
– Я люблю быть осведомленной, – ответила Лиша.
– Соболезнуем вашей утрате, – сказал Раген. – Слава Восьмипалого достигла Милна и вышла за его пределы. Могущество в ночи ваших людей, вооруженных его песнями… поразило воображение.
– Мы хотим отвезти его музыку в Милн, – добавила Элисса. – С нею можно обезопасить путешественников, караваны…
– Конечно, – кивнула Лиша. – Ничто не почтит память Рожера лучше, чем распространение его музыки. Мы перенесем ее на бумагу и передадим с вами вашим жонглерам.
Элисса поклонилась:
– Благодарю, госпожа. Это в высшей степени благородно.
– Это меньшее, что в наших силах, коль скоро у нас общий друг, – ответила Лиша.
– Терн? – повела бровью Элисса.
Лиша покачала головой:
– Нет, мальчик, которого Раген много лет назад нашел на дороге и вырастил, как родного, – Арлен Тюк.
Гаред выронил чашку, и та разлетелась вдребезги.
– Вы думаете, он жив? – спросила Элисса.
– Конечно жив, – ответил барон Лесоруб. – Ведь он Избавитель?
– Никто на свете не любит Арлена Тюка сильнее, чем я, – сказала Элисса. – Он был чудесным мальчиком и вырос в удивительного мужчину. Но я утирала ему слезы и прибирала за ним блевоту. Ругалась, когда он упрямился, и видела его заблуждения. Понимала, до чего ему больно и как он себя за это винит. Не знаю, смогу ли я считать его Избавителем.
– В любом случае это не имеет значения, – сказала Лиша. – Избавитель он или нет, Арлен указал миру путь, которым нам придется идти.
– Не знаю, чем занимается Избавитель, но это не про него, – встряла Уонда. – Я съем мой лук и еще колчан, если он мертв. Его видели на дороге, он помогал беженцам из Лактона.
– Никто не видел лица, – возразила Лиша. – Это запросто могла быть Ренна.
– Жена Арлена, – кивнула Элисса.
Она жалела о многом в жизни, но глубже всего ее ранило то, что не попала на свадьбу. Если кто и заслуживал
